Южно-Африканская деспотия

числилась моторно-парусной и ее парадный ход был чуть выше двадцати узлов. Так что после полудня миновали остров Лемнос, а через несколько часов и Скирос. Уже в сумерках по правому борту потянулся подсвеченный разгорающимися огоньками остров Эвбея, а когда опустилась темнота, яхта нырнула в пролив между ним и островом Андрос. А потом вышедший на палубу Смелков сказал не уходившим с нее девчонкам:

– Ну, вон он, наш остров.

На фоне темной массы огромного острова слева, подсвеченного несколькими довольно тусклыми огоньками, выделялись несколько огней поярче, собранных практически в одном месте так, что они почти сливались. И над ними, словно подчеркивая их белое сияние, горел яркий красный огонь.

– Чего красный-то? – спросил Бобров. – Навевает, знаете ли.

– Надо,– уклончиво ответил Юрка.

Вован сбросил ход. Ночью он подходил сюда в первый раз и поэтому осторожничал. И сразу же вспыхнули огни, высвечивая небольшую бухточку и вытянувшийся от берега короткий пирс.

– Знай наших, – горделиво сказал Юрка.

Вован кивнул и перевел дизеля на «малый назад». Яхта мягко коснулась скрипнувших кранцев пирса.

– Приехали, – возгласил Юрка. – Все за мной.

Несмотря на поздний вроде час, пирс не был безлюдным. Два человека приняли швартовы с яхты и набросили их на битенги.

– Весь табор спит, – доложил один из них по-русски.

– Ты же говорил, что персонал греческий? – шепотом спросил Бобров.

– Персонал – да, – также шепотом ответил Смелков. – А вот охрана вся русская. Не доверяю я чего-то этим грекам, – пожаловался он. – Измельчали они. Нет таких как Евстафий.

– Кстати, как он там? – спросил Бобров.

– А это ты сам у него спроси, – Юрка изящно ушел от ответа. – Я же здесь не был. Поэтому не в курсе.

Народ затолкали в стоявший на берегу микроавтобус. Автобус был настолько микро, что всем мест не хватило и Апи разместилась на коленях Боброва, что ее нисколько не возмутило, а Серега вообще представлял собой основание пирамиды, потому что у него на коленях сидела Дригиса, а у той – дочка. Севший впереди Смелков сказал извиняющимся тоном:

– Вы уж потерпите. Тут недалеко. Конечно, есть дорожка напрямик, но она не освещена и крутовата.

Микроавтобус взял с места и они покатили. Бобров знал от Юрки, что остров довольно высокий и что дом размещен на самой вершине, но что дорога окажется столь длинной – не ожидал. Дорога плавно поднималась все выше, постоянно поворачивая налево. Редкие столбы с горящими фонарями делали окружающую темноту еще более непроницаемой. И все как-то разом закончилось, и микроавтобус выкатился на широкую заасфальтированную площадку, огороженную с трех сторон блестящими металлическими перильцами. С четвертой стороны площадки возвышался ДОМ. Огромное, белое даже в ночи, великолепие было призрачным и нереальным. Все разговоры стихли, и народ начал молчавыгружаться. Даже непоседливые внуки дяди Васи притихли и только молча таращились.

– Ну как тебе? –вполголоса спросил довольный произведенным эффектом Смелков.

– Нет слов, – ответил Бобров. – Если ты хотел меня удивить, то, считай, что тебе это удалось. Но я смотрю, что ты проект творчески переработал.

– Где уж мне, – отмахнулся Юрка. – Архитектор потрудился, дай ему Бог здоровья.

– Бобров, возьми этого помпона, – вмешалась в разговор безапелляционная Апи. – А то Златке тяжело, а пацана, видно, укачало.

– Да, да, – сказал Бобров, подхватывая сына.

Зевающий Дионис-Денис был действительно тяжел. Златка облегченно вздохнула. А из высоких дверей дворца (иначе это сооружение было никак не назвать) выкатился толстый коротышка и устремился к группе вновь прибывших.

– Местный управляющий, – шепнул Юрка. – Давайте, обустраивайтесь. Завтра поговорим.

По сравнению с внешним обликом, насколько видно было в темноте, тяготеющем к готике, сильно разбавленной барокко, внутренние интерьеры дворца были избавлены от лепнины и позолоты на каждом шагу. Зато, как заметил Бобров, пока управляющий вел его с женами на третий этаж по коридорам и холлам, внутри не было ни одного угла, тем более, прямого (ну, кроме соединения стен с полом). Все потолки были сводчатыми, причем в холлах свод был даже крестовым, и стены переходили одна в другую с плавными закруглениями.

– Интересно, – подумал Бобров. – А у нас в комнатах тоже так будет?

И потихоньку поделился увиденным с Златкой. Апи несла тяжелую сумку и все ее внимание было приковано к ней – чтобы не задеть за что-нибудь и не уронить.

Наконец управляющий привел их к нужным дверям и распахнул их. Боброву показалось, что где-то далеко прозвучали фанфары. Апи с облегчением бросила сумку у порога и умчалась обследовать помещения. Златка последовала за ней, но гораздо медленнее и, с интересом осматриваясь. Бобров кивком поблагодарил управляющего, который, расплывшись в улыбке, коротко поклонился и закрыл за собой двери.