Южно-Африканская деспотия

Воды, набранной на Канарах, вполне хватило до Сиракуз, из чего Вован сделал вывод, что Менаку, как промежуточную стоянку, вполне можно исключить. Ну не нравилась ему Менака. От Сиракуз до Крита дошли без проблем. Повстречавшийся примерно на середине пути карфагенский корабль поспешил убраться с курса, хотя и превосходил их размерами. В Кноссе стояли две триеры и их экипажи, видать, не прочь были подраться, но Вован команды на берег не выпустил, а противник, несмотря на численность, на борт подниматься не рискнул.

— Ну и правильно, — сказал Бобров. — Нам там еще ходить.

Вован с ним согласился и заявил, что еще и поэтому он в Афины заходить не стал, а отправился в Милет. А в разрушенном, словно по нему лупила, по крайней мере, дивизионная артиллерия, Милете ему подтвердили, что в Афинах такому как он действительно делать нечего. И не только потому, что македонские и аттические моряки такие драчливые, но и потому что от портовых властей сейчас ничего не добиться. Не до обслуживания кораблей сейчас им. Кстати, корабли в Пирей и из оного шныряли через Эгейское море чуть ли не стаями. Осторожный Вован дождался вечера, когда движение на море традиционно замирало, раскочегарил котлы и тихонько направился в сторону Геллеспонта.

За ночь, понятное дело, до Геллеспонта дойти не вышло, но и движение в сторону Малой Азии и наоборот сильно упало, и Вован от Лесбоса уже пошел спокойно, не опасаясь, что кто-то слишком воинственный начнет качать права из-за того, что у него триера длиннее и, соответственно, воинов больше. В самом проливе очень удачно подвернулся нужный ветер, и даже не пришлось прибегать к услугам машины. Но по выходу в Мраморное море команда стала валиться с ног, и Вован решил отстояться. Так что, домой попали лишь еще через двое суток.

Встречали их словно вернувшихся из царства Аида. Правда, в отсутствии Ефимии пир был не совсем пир. Но Андрей обеспечил много вина и этот недостаток скоро забылся. Все требовали рассказов и первые несколько дней Вован и экипажи только и делали, что делились впечатлениями. Причем делились так красочно, что уже через пару дней половина населения поместья желала ехать в Африку. Но все-таки остановились пока на одной семье, которая хотела больше всех. Наверно потому что у главы возникли трения в городе. И хотя лично Евстафий гарантировал ему, что в поместье его никто не достанет, все-таки мужику казалось, что уж в Африке всяко будет поспокойнее.

А через три дня появился Смелков и тоже потребовал свою долю рассказов. Вован, конечно же, не мог ему отказать. При рассказе он старался сдерживаться и о подробностях умалчивал.

В этом месте Бобров понимающе покивал.

Но Смелков, видать, и так вообразил себе невесть что, а может виновато Андреево вино, коего он принял в процессе рассказа довольно много. В общем, Юрка стукнул кулаком по столу и заявил, что его место в Африке. С трудом удалось его утихомирить. Очень жалели, что нет Меланьи. У нее это как-то быстро получалось.

А поутру Юрка отнесся к вчерашнему с юмором и развил бурную деятельность, поначалу уйдя в портал. И отсутствовал целые сутки. За это время успели размонтировать и погрузить ленточную пилораму. Мужики, работавшие на ней, очень грустили. Пришлось пообещать им новую примерно через полгода.

При этих словах Вован посмотрел на Боброва и тот уверенно кивнул.

Смелков появился утром и сразу принялся командовать. Под его чутким руководством на причал была поднята, а потом погружена на Вованов корабль странная цилиндрическая штуковина, понятной в которой было только одно — она была синяя.

— Балбесы, — объяснил Смелков заинтересованной публике. — Эта штука называется мини-ГЭС и мощность ее сто киловатт. Я думаю, пока Боброву хватит.

Бобров вскочил и собрался бежать. Но Вован его остановил.

— Не торопись, — сказал он. — Она все равно сверху завалена. А разгружаться мы будем только завтра. Так что слушайте дальше.

А дальше пошли мотки кабелей, какие-то шкафы и шкафчики, арматура и прочая электрическая хрень. Все это составило приличную гору и заняло примерно четверть трюма. А тут еще с берега принялись таскать. Андрей традиционно нагрузил вина. Амфоры он игнорировал, потому что бочки ему понравились больше.

— Кстати, Серега, — Вован повернулся к нему всем телом. — Дело твое бочкотарное живет и процветает. Мало того, твои подопечные освоили такие здоровенные шайки и теперь продвинутые херсонеситы в них принимают ванны.

Серега только фыркнул.