Южноморск (СИ)

- Ты бы, мужик, нашёл себе другую работу, чтобы копейки не считать и на еде не экономить, - бесстрашно заявил он рассерженному хозяину.

Злость схлынула. А чего злиться, парень прав.

- Знать бы ещё, где такую работу найти можно, - остывая, буркнул он, принимая от Тольки потянувшегося к отцу Ванятку.

- Так известно где, - удивлённо глянул на него Толька. - В "Помощи", конечно.

- В "Помощи"? - тоже удивился Стрежнев.

Он слышал как-то краем уха, как Степанов долго нецензурно бранился по поводу какой-то "Помощи", на которую управы нет, но подробностей не знал.

- Конечно, в "Помощи", - повторил Толька. - Подожди-ка, я сейчас тебе точно скажу.

- Он провёл пальцем по какой-то полоске, возникшей у него на запястье, и деловито заговорил:

- Привет, Венька, ты сейчас где?

- Пока в "Помощи", собираюсь домой - послышался ломкий голос. Отвечал подросток явно младше Тольки.

- Тут одному мужику требуется работу найти, хорошо оплачиваемую, - сообщил Толька. - Он лейтенант милиции, - насмешливо покосился он на погоны Михаила Николаевича, - вы таким работу подыскиваете?

- Марат Константинович тебя слышит, говорит, пусть лейтенант подъезжает, поможет, - деловито сообщил незнакомый Венька. - Адрес сообщи: "улица Кирова, 202".

- Ну вот, - Толька повернулся к внимательно слушающему Михаилу Николаевичу. - Пообедай и отправляйся новую работу выбирать. Только не тяни, - посоветовал он и позвал: - Николка, ты остаёшься или со мной пойдёшь?

- С тобой, - откликнулся Юрин приятель. - Пора уже на самоподготовку.

Ребята ушли, забрав с собой корзину. Михаил Николаевич прошёл с Ваняткой на кухню и сел за стол. Малыша у него забрал Юра и унёс в детскую. Девочки тоже побежали за старшим братом. Тем временем Лена налила ему суп, поставила блюдо с горячими колбасками, придвинула салат.

- Что ты так много положила? - озабоченно спросил Михаил Николаевич. - А мальчикам-то хватит?

Он имел в виду шестилетнего Алёшу, который был в садике, да и не видел, чтобы Юра ел. О девочках можно было не беспокоиться, видно было, что девчонки элементарно объелись.

- Всем хватит, - заверила его жена, - ешь на здоровье.

Давно уже Михаил Николаевич не получал такого удовольствия от еды. Насытился он быстро, отвык от такой калорийной пищи. Пока Лена заваривала ему чай, он задумчиво глядел в окно, барабаня пальцами по столу. Налив мужу чаю, Лена села рядом и тревожно заглянула ему в глаза.

- Что решил? - спросила она. - Пойдёшь?

- Обязательно пойду, - принял окончательное решение Михаил Николаевич. - Так дальше жить нельзя, Ленок. Или я попытаюсь здесь устроиться, или нам придётся уехать из города. Ты как, согласна? - осторожно спросил он жену.

- Я на всё согласна, Миша, - всхлипнула Лена. - Лишь бы мы были все вместе. А то ты в последнее время какой-то отстранённый, даже дети почувствовали и тревожатся.

- Не плачь, Ленок, - Михаил обнял и поцеловал жену. - Я постараюсь всё наладить.

До "Помощи" он добрался быстро. Повезло - вышел из дома и увидел стоящий на конечной остановке автобус, который шёл как раз по улице Кирова почти до конца.

*

Женя Никонова весело бежала к себе на 4-й этаж. Уроки на завтра сделаны, впереди свободный вечер. Сейчас, после полдника, у них свободное время. И она до ужина почитает "Волкодава", про которого так увлечённо рассказывала Варя. Ей повезло, она взяла книгу в школьной библиотеке. Повезло, так сказала библиотекарь, потому что "Волкодава" спрашивают многие. Миновав второй этаж, Женя с разбега остановилась. На площадке 3-го этажа стоял Савва Морозов из десятой группы со своими "адъютантами". Савва был бичом воспитанников детдома. Сильный, жестокий, он собрал себе банду из таких же отморозков, которая беспрекословно повиновалась только директору Борису Викторовичу, и поэтому ей многое сходило безнаказанно.

Савва Морозов ненавидел всех и вся, потому что всех, кроме себя, винил за свою неудачную жизнь. До 13 лет Савва жил беззаботно, наслаждаясь положением единственного обожаемого отцом сына. Отец исполнял любой каприз мальчика, создавая тому "счастливую жизнь", и не замечая, что растит эгоиста, который думает только о себе. Для Саввы всё рухнуло четыре года назад, когда арестовали отца за сопротивление дорожной милиции, где пострадали сотрудники ППС. Отцу дали 5 лет колонии, а Савву отвезли в детский дом в Южноморске. В детдоме Савва сразу был поставлен перед выбором: или сопротивляться и выбиваться в вожаки или без сопротивления принять ту рабскую жизнь, которой жило большинство детдомовцев. Савва выбрал первое. Ему помогло то, что детдомовцы были ослаблены плохим питанием и "трудовым" воспитанием. Савва был крепким парнишкой, отец оплачивал его занятия с тренером по карате. То немногое, что он успел усвоить на этих занятиях, помогло ему выбиться в вожаки в детдоме.