Южный комфорт

Твердохлеб убедился в своем предположении, что попал к людям не совсем нормальным. Неужели Солнышко - это Наталка, и неужели здесь что-то было с ней, и с этим загадочным Племянником, и с этими странными доловцами? От всего этого можно было сойти с ума.

Но доловцы-комфортовцы не позволяли человеку и такой роскоши. Круглый стол за колоннами, оказывается, для всех был здесь вожделением, мечтой, целью всей жизни. Сидеть с Корифеем - какое счастье, какое блаженство! Но допущены только Сателлит, умевший превозносить Корифея так же, как и Пиетет, а вдобавок еще и развлекавший его всякими придыбенциями. Быть может, тут еще добавлялись румянцы бесстыдства, которыми горели надутые щеки Сателлита, как бы придавая некую значительность Корифеевой желтолицости.

Столь же вожделенным предметом особых желаний был огромный трехкомнатный "люкс", который занимал Корифей в "Южном комфорте". Собирались там нечасто, но - самые близкие, самые доверенные. А так: то у Сателлита, отличавшегося хлебосольством, то у Хвостика, который был легендарно скуп, но тайком заманивал к себе из Киева каких-то женщин и потом нашептывал то одному, то другому: "Приходи с бутылочкой на женщин". У Хвостика на шее какие-то рубцы, словно у вола от ярма. Мозоли от железных оков брака, говорил Хвостик, поменявший уже четыре или пять жен. Не это ли ничтожество заманило сюда Наталку?

Метрик и Сантиметрик не напрасно были обрызганы краской. Оба художники. В "Южном комфорте" творили "Полотно пребывания". Чьего? Вопрос риторически-неуместный. Один только Корифей имел здесь значение, и только ему должно было все служить. Писал картину Метрик, а Сантиметрик растирал ему краски, тащил подрамник с натянутым полотном то "на пленэр", то "в интерьер", самое же главное - компоновал, размещал, расставлял и рассаживал действующих лиц вокруг центра этого шедевра - то есть Корифея. Твердохлеба тоже втянули, поскольку так изволил Корифей.

- Я вам такое местечко выберу, такое! - причмокивал перед Твердохлебом Савочкиным ртом Сантиметрик. - Я вас так пристрою, что будете, возможно, даже впереди всех! Передний план, задний план - все это разговорчики и туман! Туман и туман! Мы с Метриком сделаем как? У нас задний план может стать еще более передним, чем самый передний! Вы не верите? Я вам открою тайну. Никому не открывал - только вам! Вы слышали о сюрреализме? Слышали? Ну так вот: мы создаем наш, социалистический сюрреализм! "Полотно пребывания" - это первое произведение нового стиля. Что мы здесь видим? Первое: дуб с цветами. И в каждом цветке портрет Корифея. Дальше: молодая женщина спит в постели с вертолетом. Из иллюминаторов вертолета выглядывает кто? Угадали - Корифей! Дикий кабан с ножом в зубах подкрадывается к столу, за которым сидит кто? Корифей, а с ним Сателлит. Пиетет раскачивается на гамаке из газеты. В газете чей портрет? Корифея? Корифея, это уже ясно. Так где тут передний, а где задний план? Повернутая перспектива, как на византийских иконах! Мы и вас куда-нибудь... Вы еще не знаете, как мы работаем! Мы работаем, как черти! День и ночь, день и ночь! - Твердохлеб деликатно заметил, что ночью, очевидно, недостаточное освещение. Освещение? - закричал Сантиметрик. - Вы думаете, нам нужно электричество? Да боже ты мой! Мы только при свечах! Как голландцы. Чтобы настоящая классика!

Еще Сантиметрик не успел воткнуть Твердохлеба в композицию "Полотна пребывания", как его нашел Пиетет и пригласил для очень важного разговора.

- Давайте к нам. Тут надежнее, - сказал он.

В Твердохлебовой комнате Пиетет вмиг обшарил цепким взглядом все закутки, заглянул в лоджию, удивился:

- Не вижу ни спиннинга, ни бутылочек, одни книжки... И вы вот так целый месяц?

- А что?

- Это у нас только Президентик все с книжками. Ну, а этому ни уважения, ни пиетета. Это не Корифей, нет!

- Я тоже не корифей, - засмеялся Твердохлеб.

- Мы уже немножко разведали. Вы напрасно скромничаете. Юрист - это звучит! Конечно, у нас не то. У нас сплошная добровольность, а в юриспруденции обязательность и принуждение, но человек из таких сфер среди нас - ого! И ваша подпись для нас - как с неба!

- Подпись? Что за подпись? - Твердохлеб ничего не понимал.

Пиетет положил на столик лист бумаги, напечатанный на машинке. Внизу синели закорючки подписей.