Южный полюс

У нас был взят азимут на участок ледника, не столь изобилующий трещинами, и мы пошли туда. Вот наконец и ледник. Трещины по краю были небольшие, но едва мы приступили к подъему, как началась потеха. Даже жутко было идти вслепую в окружении трещин и провалов. Поглядывая на компас, отряд осторожно продвигался вперед. Мы с Хасселем шли впереди в связке. Правда, каюрам это мало что давало. Если мы проскочили на лыжах, это еще не гарантия, что собаки не провалятся. Нижняя часть ледника была не очень надежной, кое-где трещины скрывались под тонким слоем снега.

В ясную погоду еще куда ни шло, свет и тени позволяют разглядеть края этих волчьих ям, но в такой день, когда все сливается, чувствуешь себя менее уверенно. Все же мы продолжали идти вперед, соблюдая величайшую осторожность. Вистинг чуть не измерил собственной персоной глубину одной такой опасной трещины, когда перед ним обрушился мост. Присутствие духа и молниеносная реакция – кто-нибудь назовет это везением – спасли его. Так мы одолели по леднику метров шестьдесят, но затем попали в такой лабиринт зияющих провалов и трещин, что дальше нельзя было шагу шагнуть. Делать нечего, пришлось отыскать пятачок поровнее и ставить палатку.

Как только это было сделано, мы с Ханссеном отправились на разведку. Для надежности шли в связке. Непросто было выбраться из ловушки, в которую мы угодили. Небо со стороны упомянутых гор – они теперь были к востоку от нас – прояснилось настолько, что там ледник просматривался достаточно хорошо. Подтвердилось то, что мы видели издали. Под горами поверхность ледника была смята так, что негде ногу поставить. Словно здесь произошло сражение, участники которого стреляли ледяными глыбами. Они громоздились беспорядочно, создавая картину дикого хаоса. «Слава богу, что нас тут не было во время этой бомбардировки, – думал я, обозревая поле брани. – Наверно, это было чистое светопреставление».

Итак, сюда не пройдешь. Ну, и что, ведь нам-то надо на юг. В южном направлении мы ничего не могли рассмотреть из-за плотного тумана. Попробуем двигаться ощупью. И мы осторожно двинулись на юг. Сначала надо было форсировать довольно узкий снежный мост. Дальше шел вздыбленный гребешок, окаймленный с двух сторон широкими открытыми трещинами. Гребешок выводил на ледяной вал высотой около восьми метров. Вал образовался оттого, что сжатие прекратилось раньше, чем он распался на торосы. Конечно, тут будет нелегко пробраться с санями и собаками, но ничего лучшего не видно.

С гребня ледяного вала открывался вид на участок, который прежде был от нас заслонен. Туман ограничивал видимость, но все же мы решили, что при известной осторожности можно будет пробиться. Да, спуск с вала потребует величайшей осмотрительности. Ибо внизу зияла огромная трещина, способная поглотить и каюров, и собак, и сани.

Мы с Ханссеном шли наугад, ничего не видя. Нашей задачей было проложить след для завтрашнего перехода. Недобрыми словами отзывались мы о леднике во время этого странствия. Бесконечные петли, крюки… На каждый шаг вперед – десять в сторону. Неудивительно, что мы окрестили этот ледник «Чертовым». Во всяком случае, наши товарищи бурными овациями одобрили это название.

У «Врат ада» мы с Ханссеном остановились. Необычное образование… Посреди длинного ледяного вала высотой около шести метров разверзся открытый портал метра в два шириной. Вал, как и весь ледник, был очень старый и почти весь занесен снегом. Дальше к югу ледник, насколько мы могли судить, становился лучше, и мы пошли обратно, теша себя уверенностью, что как-нибудь сумеем пробиться. Понятно, и наши товарищи обрадовались добрым новостям.

Определение высоты в этот вечер дало 2540 метров над уровнем моря; у подножья ледника мы находились на высоте 2480 метров, на 700 с лишним метров ниже Бойни. Мы отлично понимали, что придется снова набирать эту высоту, если не больше. Мысль эта нас не особенно воодушевляла. Я читаю в своем дневнике итоговую запись этого дня: «Какой сюрприз стоит теперь на очереди?» Странное путешествие: неизведанный край, новые горы, ледники и так далее, – а мы ничего не видим. Вполне естественно, что мы были готовы ко всяким неожиданностям. Больше всего в этом странствии вслепую мне не нравилось то, что будет трудно – даже очень трудно – опознавать местность на обратном пути. Ладно, этот ледник, что пересек наш курс, и все наши пирамидки должны нас выручить. Вряд ли мы промахнемся по ним, когда пойдем назад. Ведь главное для нас – найти спуск на барьер там, где мы поднялись. Иначе нас ждут большие неприятности. Дальше читатель увидит, что я не зря боялся заблудиться. Нам помогли пирамидки, так что конечной победой мы обязаны своей собственной осторожности и предусмотрительности.