Южный полюс

Но важнее всего, конечно, обувь. Ведь ноги наиболее уязвимы, и их особенно трудно защитить. С руками проще. Замерзли – похлопал хорошенько и отогрел. Иное дело ноги. Обуваешься с утра, и столько сил на это уходит, что предпочитаешь не разуваться до вечера, когда нужно ложиться спать. Так и не увидишь ступни за день, полагаешься только на ощущение. А оно-то как раз и может подвести. Сколько раз люди, сами того не зная, отмораживали себе ноги! Ведь сознательно никто до этого не допустит. Дело в том, что на осязание тут полагаться не стоит. Ноги теряют чувствительность. Есть, правда, промежуточная стадия, когда чувствуешь, как холод щиплет пальцы ног. Тогда начинаешь притопывать ногами. Вот тут-то и наступает критическая минута неустойчивого равновесия. Обычно все кончается благополучно: тепло возвращается, кровообращение налаживается опять. Но иногда чувствительность пропадает как раз в ту секунду, когда человек начинает топать. Только опытный работник поймет, что случилось. Многие, избавившись от неприятного жжения, заключают, что все в порядке. И только вечером, глядя на побелевшую ступню, обнаруживают, что она отморожена. Такое происшествие может свести на нет все усилия, затраченные на подготовку экспедиции, а потому ноги требуют предельной заботы.

Известно: если можно все время носить мягкую обувь, риск обморожения гораздо меньше, чем если приходится надевать жесткую обувь. Естественно, в мягкой обуви легче шевелить ногой и сохранять тепло. Но ведь, чтобы как следует передвигаться на лыжах, нужна хотя бы твердая подметка для крепления. Какой толк от хорошего крепления, если им нельзя по-настоящему пользоваться? Я считал, что для предстоявшего нам долгого перехода необходимо жесткое крепление. Ничто не утомляет меня так, как плохое крепление, когда нога болтается в ремнях. Мне нужно, чтобы лыжа составляла одно целое с ногой и хорошо слушалась меня. Остерегаясь слишком жестких креплений в мороз, я перепробовал разные конструкции. Все они в конечном счете оказывались никудышными. И я решил испробовать комбинацию твердой и мягкой обуви, чтобы можно было употребить великолепное крепление Витфельда – Хейер-Эллефсена. Это оказалось нелегко. Из всего снаряжения эта обувь причинила мне больше всего хлопот, и в экспедиции мы с ней повозились. Но все-таки задача была решена. Я обратился к одному из наших самых уважаемых фабрикантов спортивной обуви и объяснил ему, в чем состоит наша проблема. К счастью, он проявил явный интерес. Мы сошлись на том, что он попробует сшить пару лыжных ботинок по образцу беговых. Подошва будет толстой и твердой, – может быть, нам придется пользоваться кошками, – а верх возможно мягче. Кожа на морозе делается жесткой и ломается, поэтому верх должен был быть комбинированным: головка – кожаная, голенище – брезентовое.

Мерку сняли с моей ноги – у меня размер далеко не детский, – добавив два толстых чулка из оленьего меха. Всего я заказал десять пар таких ботинок. Хорошо помню мое первое свидание с этими ботинками в цивилизованной Кристиании. Они были выставлены в витрине обувного магазина, и после того я нарочно делал крюк, чтобы меня не видели в обществе таких чудовищ! Все мы немного тщеславны и не любим, чтобы наши слабости выставлялись напоказ. Если я когда-нибудь и связывал понятие «маленькая стройная ножка» со своей особой, могу заверить вас, что последние иллюзии развеялись у меня в тот день, когда я увидел в витрине собственные лыжные ботинки. Я никогда больше не ходил мимо этого дома, пока не узнал, что витрина переоборудована. При всем при том ботинки были сделаны прекрасно. Дальше вы узнаете, какую трансформацию претерпели ботинки, прежде чем их размер стал удовлетворять нашим требованиям. Да-да, ботинки-великаны оказались слишком малы.

Из прочего снаряжения назову наши замечательные примусы. Вместе с комплектом запасных частей они были получены от одного оптовика в Стокгольме. В санных переходах примус превзошел все другие нагревательные приборы. Он дает большой жар, потребляет мало керосина и не требует никакого ухода. Эти преимущества примуса всюду играют большую роль, а в долгом санном переходе особенно. Этот прибор никогда не подводит. Он приближается к совершенству.

У нас было с собой пять котелков Нансена. Они греются лучше других котелков, но у них есть один минус: они занимают много места. Мы пользовались ими, когда выезжали устраивать склады, однако вынуждены были отказаться от них в переходе к полюсу. В палатке было столько людей, что я не стал их брать из-за тесноты. А если места хватает, лучших котелков, по-моему, не придумаешь.