Южный полюс

Старт последней экспедиции для устройства склада был назначен на 31 марта. За несколько дней до нашего выхода охотники отправились на лед и застрелили нам в дорогу шесть увесистых тюленей. Чтобы груз был полегче, их выпотрошили и срезали с них ласты, после чего вес шести туш составил примерно 1100 килограммов. В назначенный день в 10 утра вышел в путь отряд в составе семи человек на шести нартах, с 36 собаками. Я не принимал участия в этом походе. Погода на старте выдалась чудесная – полное безветрие, ослепительно ясное небо.

Выйдя в 7 утра из хижины, я увидел такую прекрасную картину, что не забуду ее до конца жизни. Участок вокруг базы лежал в глубокой тени, которую отбрасывала гряда на востоке, но дальше к северу тень кончалась и барьер купался в золотисто-розовых лучах утреннего солнца. Вдали переливались багрянцем и золотом могучие зубчатые торосы, ограничивающие барьер с севера. Все дышало несказанным миром и покоем. А над Фрамхеймом курился в воздухе дымок, оповещая о том, что тысячелетние чары уже развеяны.

И вот тяжело нагруженный караван двинулся на юг. Я смотрел, как он медленно переваливает через гребень у «Стартовой линии». После напряженной работы и гонки, когда мы готовили эту экспедицию, для нас двоих, оставшихся дома, наступила более спокойная пора. Это вовсе не означает, что мы сидели сложа руки. Нет, мы не теряли время даром. Прежде всего нужно было наладить работу метеостанции. С 1 апреля все инструменты уже были в строю. На кухне у нас висели два ртутных барометра, четыре анероида, термограф [56] и термометр. Для них отвели укромный уголок подальше от плиты. Инструменты для наружного наблюдения еще не были никак укрыты, но помощник начальника живо принялся за дело и проявил такую оперативность, что к возвращению отряда с юга на снегу уже стояла, сверкая белой краской, превосходная метеобудка. Наш искусный механик Сюндбек смастерил великолепный флюгер, не флюгер – шедевр, никакая фабрика не сделала бы лучше. В метеобудке мы установили термограф, гигрометр и термометры.

Наблюдения производились в 8 утра, в 2 часа дня и в 8 вечера. Когда я находился на базе, этим делом занимался я, а без меня – Линдстрем.

В ночь на 11 апреля на кухне что-то обрушилось; по словам Линдстрема – верный знак того, что сегодня надо ждать возвращения наших. А в полдень мы и впрямь увидели их у «Стартовой линии». Они лихо спускались вниз в облаке снежной пыли. Через час путники уже подъехали к дому. У них было о чем порассказать. Прежде всего, они доложили, что груз благополучно доставлен на 80° южной широты. Затем поразили меня сообщением, что в 75 километрах от станции наткнулись на район сплошных трещин, где и потеряли двух собак. Странное дело. Ведь мы четыре раза проходили по этому месту и ничего похожего не видели. И вот теперь, когда мы было решили, что на снег можно положиться, как на каменную гору, он грозит нам все сорвать. Оказалось, что при плохой видимости ребята зашли слишком далеко на запад. Вместо того, чтобы следовать по склону, как это мы делали до сих пор, они спустились в долину и попали в такой переплет, что дело чуть не кончилось катастрофой. Рельеф там очень похож на тот, который мы наблюдали южнее 81° южной широты, с множеством невысоких бугорков. И что самое опасное, снег выглядел вполне надежным. А когда они вступили на этот участок, снеговой покров за ними стал проваливаться, и открылись бездонные трещины, вполне способные поглотить и людей, и собак, и сани.

Они взяли курс на восток и еле выбрались из этого ада,. Теперь мы были предупреждены и решили, что уж постараемся не забраться туда снова. Тем не менее, нам пришлось-таки еще раз иметь дело с этой «чертовой дырой», как мы ее прозвали.

Отряд потерял еще одну собаку. Она поранила ногу и не могла работать в упряжке. Ее отпрягли в нескольких километрах от склада в расчете на то, что она пойдет за караваном сзади. Но собака рассуждала явно иначе. Больше они ее не видели. Высказывалось предположение, что она могла вернуться к складу и теперь живет там припеваючи среди привезенных туда с таким трудом тюленьих туш. Должен признаться, что такая мысль не особенно мне понравилась. Этак большей части мяса уже не будет, когда оно нам понадобится… Потом мы убедились, что беспокоились напрасно. Этот пес – его звали Кук – пропал без вести. (У нас, разумеется, был и Пири [57].)

Усовершенствования, которые мы внесли в снаряжение, полностью себя оправдали. Ребята превозносили до небес новую палатку. Престрюд и Юхансен были в восторге от двойного спального мешка [58]. По-моему, остальные были не менее довольны своими одинарными мешками.

Итак, столь важная осенняя работа завершена. Заложен прочный фундамент. Осталось сделать последнее дружное усилие.

Позвольте вкратце подытожить, что было выполнено нами с 14 января по 11 апреля.

Построена и оборудована база на девять человек, способная прослужить не один год.

Заготовлено на полгода свежее мясо для девяти человек и 115 собак. Вес убитых тюленей достигал примерно 60 тонн.