Южный шторм

- А ты радетель интересов Империи, - пират спрятал револьвер. – Надо же. Мы с тобой, бывший друг, и развалили эту Империю. Вдвоём! Ну, не прячь глаза. Я грохнул Ванджелисов с прихвостнями, ты отправил в ад последнего авторитетного императора. Его сынок, наследник короны, не имеет амбиций свыше герцогских.

- Иэрос реально оценивает возможности.

- Брось! Сначала – желание, потом под него изыскиваются эти самые возможности. И не увиливай. Мы вдвоём поменяли историю нашего мира. Я лично ни о чём не жалею. В том числе об Империи, выделившей мне слишком скромное место.

Обрюзгшему испитому пирату мало герцогской короны? Ах да, Алекс при помощи Иэроса Мйкдона освободил голову Терона от этого украшения.

- Не жаль Горана и Марка? Других достойных людей?

- Ничуть! И даже не предложу выпить за их память. Что таращишься? Вспомни, как мы ненавидели Горана в легионе, клялись убить его при первой возможности. Измываясь над нами, он испытывал истинное удовольствие. Ты предпочёл забыть, принял его сторону. Мол, только так старый садист превратил нас в истинных бойцов. Да я … этого мерзавца! – предводитель пиратов употребил грязное слово впервые, как они остались наедине, при коллегах ругался непрестанно. Присутствие истинного тея на него влияло благотворно. – У тебя удобная, гибкая мораль. Я исполнил клятву, в отличие от тебя.

- Проклинать сгоряча не означает дать обет.

- Оправдывайся как хочешь… А Ванджелиса сам намеревался проткнуть, помнишь? Прими как должное – я за тебя рассчитался. Марк? Мне опротивела фамильярность этого мужлана. Он решил, что умение летать сделало его благородным, возвело на один уровень с нами. Да, погибли многие. На войне как на войне, сопутствующие потери неизбежны.

И простительны. Особенно если среди сопутствующих потерь нет друзей и близких родственников.

- Поверь, Алекс, ты – единственный, о ком я мог сожалеть. Сумел уйти в тот мир и спастись? Оно – к лучшему, хоть и стоило мне герцогства. Мы бы с тобой могли как эти… - пухлые пальцы что-то поискали в воздухе, будто в винных испарения сокрыта подсказка. – Как мушкетёры. Так их звали?

- Я не буду рассказывать о том мире.

- Мне плевать на тот мир. Пусть легенда о мушкетёрах живёт… Она всего лишь легенда?

- Да, к сожалению, - губы князя тронула грустная улыбка. – Но очень важная легенда. На ней выросли целые поколения. Быть может, она даже важнее религии. Сильнее доктрин и идеологий.

- Неужели? – недоверчиво переспросил Терон. Ему как раз не хватало чего-то подобного – культа, легенды, учения или просто идеи, чтоб за неё островная толпа ринулась в бой. Жажда наживы сильна, но ограничена. Самое главное, никто не хочет умирать ради наживы. Зачем золото трупу?

- Её сила в простоте, - продолжил Алекс. – В основе всего несколько ценностей – дворянская честь, дружба и любовь. Да, ещё шпага, но она скорее символ, нежели оружие.

- Не подходит, - огорчился пират. Он примерил моральный кодекс мушкетёров к островной державе. Тем самым напомнил варвара из анекдота, разглядывающего шедевр Арджелиса – его живописное полотно слишком мало, не подходит, чтобы бросить на пол хижины вместо травяного коврика. – И ты хорош, бывший друг. Увёл бабу.

- Вы так её любили?

Ответ свободного охотника можно передать многоточиями, а если перевести на цензурный икарийский, то он выразил сожаление, что сын женщины лёгкого поведения посмел отбить девушку. Стало быть, дело не в любви, а в уязвлённом самолюбии. И оно поражено настолько глубоко, что рана не зажила за два десятилетия.

Иана рассказывала Алексу, как в период её мнимого вдовства бывший жених приставал с непристойными предложениями. Если бы она уступила ему ночь, самолюбие бы удовлетворилось и он успокоился? Князя передёрнуло от мысленной картины: жена в постели с этим потным толстяком.

По мере беседы Терон накачивался больше и больше. Князь поражался, как в одно человеческое существо вмещается даже не спиртное, просто такой объём жидкости. Пират не закусывал, хоть на блюде валялись какие-то объедки.

Нарастание градуса способствовало добродушию. Вскоре он обрушил на Алекса поток пьяного расположения, твердил, что сожалеет о способе поставить бывшего сослуживца во главе своей армии, что они снова могут быть вместе, а вдвоём они поставят мир на колени…

Князь вырвался с аудиенции не ранее, чем через час, и не увидел, как верховный пират проводил его пристальным взглядом, очень не характерным для пьяного человека.

Глава шестая

Солнце взошло на западе.

Ещё когда небосвод с неожиданной стороны окрасился в светло-голубые тона, вытеснившие иссиня-чёрное покрывало с золотом звёзд, Рикас забеспокоился. Теперь же убедился: вместо западного направления, где протянулся обещанный Выскочкой остров, они тащатся на восток.

Плыть просто. Волны невысокие, поднимают и опускают, но не заливают с головой. Вода даже под утро умеренно прохладная. Для привыкших к ледяным заоблачным ветрам – просто парное молоко. Нет акул и прочих неприятных соседей.

Но это купание не может продолжаться вечно.