Южный Урал, № 6

Е р м и л ы ч. Ну и что ж… В сторожах-то помирать неохота!..

С а м о х и н (обнимает Ермилыча за плечи). Ну, зачем, Ермилыч, помирать!.. Мы еще с тобой до коммунизма дойдем. А?..

Е р м и л ы ч. А что? Это ты, пожалуй, правильно рассудил, Василий Иванович, — дойдем! Значит действовать? Эх-ма, соколики мои, тряхнем, как бывало… Берегись, которые!

(Уходит. Входит Середкин. Он мрачен. Самохин, задумавшись, не замечает его. Середкин кашляет.)

С а м о х и н. Кто здесь?

С е р е д к и н (мрачно). Вызывали? (Садится.)

С а м о х и н. С твоими подчиненными беседовал.

С е р е д к и н (испуганно). Опять на меня жаловались?

С а м о х и н. И откуда у тебя, Середкин, эта боязнь людей.. Такие люди!.. Старичок этот, Ермилыч, говорил тебе об арбузах и дынях?

С е р е д к и н. Ну разве мне до дынь, Василий Иванович. Они все точно белены объелись — им и травы, и корнеплоды, и пасеку, и бахчи — вынь да положь. Леса, видишь ли, сажать желают, пруды строить, фацелию какую-то сеять для пчел…

С а м о х и н. А ты?

С е р е д к и н. Легко сказать, а где сил взять? Нам бы посевную, пары не провалить, скот зимой живым сохранить — и то ладно. Нам бы в середнячках кое-как продержаться, а звезды с неба хватать да новшества вводить — силенок нет. Начальство об этом знает. Пусть оно, значит, и думает и плантует…

С а м о х и н (гневно). Начальство! А ты?

С е р е д к и н (беспомощно разводя руками). Ну, что я могу, Василий Иванович. Кампании заедают. Сев, пары, прополка, силосование, сенокос, опять сев, хлебоуборка. Строительство! А рабочая сила в дефиците. Вот и вертись, как белка в колесе, на восьми-то тыщах гектаров… Они бы попробовали на мое место сесть, да эти, как их, севообороты на Волчьих ямах вводить.

С а м о х и н. Кто они?

С е р е д к и н. Критики…

С а м о х и н (гневно). Стыдно, Середкин! Это же лучшие люди — стахановцы! У каждого из них нам с тобой есть чему поучиться. (Стараясь быть спокойным.) Почему учиться не хочешь? Почему на курсы не поехал?..

С е р е д к и н (усмехаясь). Да разве я могу?.. Все дни заняты, а ночью какая же наука в голову полезет? Раз шесть за «Краткий курс» принимался. Дойду до четвертой главы и… (Ударяет ладонью по столу.) Стоп машина. Забуду, опять с первой начинаю, снова споткнусь на четвертой и… все. Как белка в колесе… А потом я так смотрю. Василий Иванович… Землю пахать да коров доить можно и без этого… Двадцать лет я работаю, десять лет руковожу. Был и в передовиках. Авось и сейчас поправимся как-нибудь…

С а м о х и н. Авось да как-нибудь? Не выйдет, товарищ Середкин. Пойми — в какое время мы живем. Мы коммунизм строим, понимаешь ты или нет, коммунизм? А ты тормозишь!..

С е р е д к и н (задетый за живое). Я? торможу? Товарищ Самохин! Я десять лет управляю, я это хозяйство строил, я…

С а м о х и н. Тебя сама жизнь выталкивает из колеи, потому что ты отстал, учиться не хочешь. (Задушевно.) Сделаем так: два раза в неделю, по вторникам и пятницам, приходи ко мне с конспектами… Буду сам тебя вытягивать…

С е р е д к и н. Конспекты? Ну что ж, постараюсь подтянуться. (Быстро уходит.)

С а м о х и н (глядя ему вслед). Эх, Середкин, сколько раз ты обещал. Сколько раз? (Задумался, входят Огнев и Николай и садятся справа к столу.)

О г н е в (продолжая разговор с Николаем). Постой, повтори… Стожок-то с платформы на землю как попадает?

Н и к о л а й (уверенно). Проще пареной репы. Стожок — он, извините, как готовая шаньга из русской печи, прямо на луг садится — с ходу. Вот так… (Зажигает спичку и показывает по чертежу в блокноте Огнева). Заднюю стенку платформы откидываем и… стожок сползает.

О г н е в (горячо пожимает руку Николаю). Молодец! Выйдет! Кончай скорей модель и приноси, а сейчас… заводи. (Николай бежит к машине, Елена Павловна вылезает из кабины.)

О г н е в (Самохину). Изобретение Николая устраняет еще одно узкое место в нашем плане. Механизируется уборка сена. Теперь дело пойдет.

С а м о х и н. Как много нами упущено! Факт! И чтобы наверстать быстрее, надо засучив рукава работать и учиться… Всем учиться… А кое-кому переучиваться… Как вы думаете?