Южный Урал, № 27

В последние годы Н. Куштум написал поэму «В добрый путь». В ней рассказывается о трудовом подвиге Семена Захарова, потомственного металлурга, который возвращается с войны в чине сержанта гвардии в родной городок, запрятанный в глухих лесах, у озера Сульмень — в Семигорье, «где сталь в мартенах сталевары льют».

Запоминается лирическое начало третьей главы поэмы:

Ночь. Тишина стоит на тротуаре,
Как часовой, оберегая дом.
Сержант Семен Сергеевич Захаров
Впервые спит
                    послевоенным сном.

Не долог отдых Семена Захарова. Ему предлагают работу в райкоме, но он отказывается: «Работы кабинетной не хочу!» Старые мастера радуются, что Семен будет снова у печи работать сталеваром, но вдруг слышат ответ Семена: «Нет, не пойду». В дальнейшем выясняется, что Семен решил пойти «лишь подручным сталевара, в помощники к тому, кого учил», потому что за годы войны он отстал в мастерстве…

Конфликт найден очень жизненный. И пусть были на первых порах работы Семена срывы, неудачи в жизни, он преодолел все и «выходит в мастера!» и обретает «большое человеческое счастье».

Интересная и верно решенная по содержанию поэма, тем не менее, в ряде мест недоработана. Хорошие традиции простоты и народности помогают поэту создать ряд ярких положительных образов тружеников, о чем уже писал П. Г. Антокольский в «Литературной газете». Следует присоединиться и к замечанию о том, что поэма страдает благополучием, идилличностью. Имеются и отдельные технические недоделки. Но в целом поэма удалась. В ней поэт остается верен своему лирическому голосу. Отдельные места поэмы звучат как законченные лирические произведения о человеке труда.

Очень удачен цикл «Вторжение в тайгу», в котором поэт сумел соединить поэзию труда с пейзажной лирикой. Здесь мы узнаем не только о героических тружениках — покорителях тайги, но и зримо представляем себе природу Урала. Вот после взрыва «седой утес, присев на лапы, в испуге смотрит с высоты», а рядом, по реке плывет огромный кедр:

А на его разбитых сучьях,
Не отличимый от коры,
Качался выводок барсучий,
Что бегством спасся из норы.

Удаются поэту пейзажные стихи, в них ощущается его искренняя любовь к родному краю:

Мне с вершины Таганая
На сто верст вокруг видна
Вся привольная, лесная
Золотая сторона.

И, действительно, поэт видит, ощущает родной Урал: и «гнезда туч да пастбища ветров» и «бурелом лесов таежных», «в костре потрескиванье сучьев и странный шорох на реке». Наиболее удачные пейзажные стихи: «Далеко в горах страна родная», «Вторжение в тайгу», «Полюбил я суровые зимы», «Осень» и «Июньская гроза».

У поэта-лирика, каким, безусловно, является Н. Куштум, много интимно-лирических стихов. Следует сказать, что в некоторых из них: «На закате осеннего дня», «Ну что же, расстанемся, пусть!», «Мне все казалось, вы не та…» — поэт сбивается с голоса, изменяет своей манере письма. Зато Н. Куштум силен там, где звучит его собственный голос, где стихи, напевны и просты, отличаются народной образностью и лексикой.

К лучшим стихам этого плана относятся: «Сваты», «Аннушка», «Мне с вершины Таганая», «Бродит молодость кудрявая», «Дружки-товарищи», «Встреча», «Где мы вместе бродили», «Солнечный лучик» и поэма «В добрый путь».

Сплошь и рядом в стихах Н. Куштума мы встречаем народную песню. Иногда частушка целиком органически входит в стихотворение:

Мы пройдем по этой улице
И вдоль и поперек,
Неужели тебя, милая,
И горе не берет?

Внутренние рифмы, аллитерации, повторы создают напевность стиха, делают его сходным с народным:

Вышивала Аннушка
Шелковый платок,
Посылала Аннушка
Письма на Восток…

Хорошее образное видение поэта, его умение сказать просто и доступно выгодно отличает его интимно-лирические стихи от подобных стихов иных поэтов:

В белый ставень тихий стук,
Для других неуловимый.
Неусыпно на посту
Сердце девушки любимой.

Если присмотреться к тому, как добивается поэт такой простоты и емкости стиха, то снова и снова можно прийти к выводу о большом влечении Н. Куштума к народному творчеству.

Н. Куштум любил песню. Еще в первой книге поэт писал:

Я поднимаю голос за песню:
С песнею жить и работать чудесно!

Из книги в книгу переходит эта мысль, а с нею появляются и новые стихи-песни. И это не так называемые «тексты» или «подтекстовки» к готовой музыке, которые, будучи оторваны от музыки, не представляют собой литературной ценности.

Стихи «Дружки-товарищи» и «На весенней зорьке» не были написаны специально как тексты песен.