Южный ветер

— Что-то припоминаю, — офицер начал рыться в своём маленьком потрёпанном блокноте. — Да, вот, у меня всё записано. Спасибо за наводку. Вы облегчили нам работу. Ведь никто из присутствующих не видел эту девушку, — он обвёл глазами людей, которых с каждой минутой становилось всё больше. — Только вот напомните мне, это Виктория или Александра?

Полковник негодовал.

«Как можно забыть такие вещи! Да чему я удивляюсь? Этот полицейский не может запомнить мою фамилию, которую называл уже раз десять так точно!»

— Это Александра, — он посмотрел на тело.

— Раз вас так волнует судьба этих девушек, не желаете ли вы помочь следствию? — офицер не смотрел на него, а, опустив глаза, делал какие-то пометки в блокноте.

— Если я могу быть вам полезен, то я только рад. Кстати, я сам полковник милиции, правда, уже второй год на пенсии.

Румынский офицер поднял глаза и с интересом посмотрел на усатого собеседника, как будто видел его впервые. В его взгляде проскользнуло любопытство.

— Я уважаю белорусскую милицию, — он резко захлопнул блокнот и убрал его в нагрудный карман рубашки. — Мне как-то довелось поработать с вашими коллегами. Одним словом — профессионалы. Нам было чему у них поучиться.

— Есть такой момент. Чем именно я могу вам помочь?

Офицер на мгновение замолчал, размышляя, какого рода выгоду он сможет извлечь.

— Вы не могли бы пригласить третью подругу, как там её…

— Виктория.

— Да, Викторию. Для опознания тела.

— Я думаю, будет лучше, если это сделает кто-нибудь из ваших сотрудников. Эта девушка вряд ли откроет мне дверь. Она почему-то зла на меня.

Офицер недовольно причмокнул губами, но не стал вдаваться в подробности.

— Хорошо, — он что-то шепнул сержанту и тот быстрым шагом направился в сторону пансионата. — А вас, товарищ Виноградов, я попрошу остаться. Мне, возможно, понадобится ваша помощь!

«Он запомнил мою фамилию? Или он всё время её помнил? — полковник бросил быстрый взгляд на офицера. — И вообще, как его зовут? — он хотел спросить, но к ним подошёл один из полицейских и отвёл офицера в сторону.

Виноградов прикурил сигарету и подошёл к морю. Он был потерян.

«Господи, да им же и двадцати пяти лет не было!»

Полковник не признавал смерти молодых. Он считал, что сами у себя отобрать жизнь они не могли. И здесь оставалось винить только окружающий их социум или тех, кто умышленно лишил их жизни. Он вспомнил Евгению. Допустим, она выпила лишнего и, решив искупнуться, утонула. Подобная версия имеет право на жизнь. Но смерть Александры говорит об ином. Это был не несчастный случай, а убийство. Эта мысль всё сильнее одолевала мозг Виноградова.

«Отпуск окончен, — он грустно улыбнулся. — Я должен узнать, что, чёрт возьми, здесь происходит!»

Полковник потушил окурок о горячий песок и глазами искал урну. Благо, здесь ими был усеян весь пляж. Тот, кто расставил их в таком неимоверном количестве, надеялся, что туристы не поленятся сделать несколько шагов вправо или влево, чтобы выбросить мусор, но план потерпел фиаско. Окурки, бутылки из-под пива и газировки, обёртки от мороженого валялись на земле, пачкая солнечный песок. Виноградов с болью посмотрел на мусор под ногами. На секунду ему показалось, что эти обёртки валяются у него в постели. Он наклонился, придерживая рукой ноющую спину и, подняв пустую упаковку от сухариков, отнёс её в урну. Затем, прибавив шаг, направился в сторону толпы.

Виктория бежала со всех ног. Несколько раз она упала на песок. Колено немного ныло, а на правой голени проявились кровавые царапины. Она не могла поверить словам сержанта.

— Это недоразумение. Это какая-то ошибка!

И она продолжала бежать. Полицейский сперва подумал, что девушка хочет сбежать от него и на какое-то мгновение растерялся, ведь приказа задерживать не было. Поэтому он просто следовал за ней, точнее, пытался бежать, одновременно придерживая одной рукой резиновую палку, а другой брюки, которые то и дело сползали, так как были на размер больше, чем нужно.

Виктория грубо расталкивала толпу руками. Наконец прорвавшись, она увидела тело подруги. Упав на колени, она закрыла рот руками. Было видно, что девушка немо кричит. Слёзы градом катились по щекам. Кто-то из толпы подошёл к ней и, ласково обняв за плечи, помог встать. Девушка, стоящая рядом, отряхнула ей колени от прилипшего песка и, взяв под руку, помогла подойти к полицейскому, терпеливо ожидавшему её возле машины.

— Виктория, мы приносим вам свои соболезнования, но сами понимаете, работа. Нам нужно задать вам несколько вопросов. Вы сейчас в состоянии говорить?

Она сделала глубокий вдох. Через минуту Виктория могла говорить. Её лицо стало на удивление спокойным, как будто она приняла сильное успокоительное.

— Это ваша подруга Александра?

— Да.

— Когда вы видели её в последний раз?

— Я пошла спать в одиннадцать, а она ещё собиралась прогуляться по пляжу. Она любила ночные прогулки у моря, — Виктория бросила взгляд на тело подруги, которое грузили на носилки, и тяжело вздохнула.

— Она собиралась с кем-нибудь встретиться?

— Нет, — решительно ответила она. — Она мне не говорила.