Южный ветер

На вымышленном острове Непенте в Средиземном море, похожем «на облако, серебряную песчинку среди бескрайних просторов синего моря и неба», чье название означает «забвение», ибо происходит от напитка, упомянутого Гомером в «Одиссее», собралась пестрая компания чудаков со всего света: мистер Кит, мистер Эймз, мисс Уилберфорс, мистер и миссис Паркер, граф Каловеглиа, мадам Стейнлин, Дэнис, герцогиня Сан- Мартино и многие другие. Погостить, а заодно навестить кузину, миссис Мидоуз, на остров приезжает епископ Бампопо мистер Херд: он здесь проездом — возвращается домой, в Англию, из Африки, где долгие годы отправлял епископские обязанности. Его по очереди представляют всем членам небольшой колонии, и таким образом читатель знакомится со всей честной компанией. У каждого своя история и, разумеется, своя жизненная философия. За две недели, проведенные мистером Хердом на острове, он отдыхает душой, становится другим человеком. Чего стоит один факт, что. став невольным свидетелем преднамеренного убийства, он не заявляет в полицию? Нет, решительно остров Непенте действует благотворным образом на каждого. кто попадает под его чары. Дует сирокко, облако вулканического пепла дважды опускается на остров, застя солнце, но от этого сладкая жизнь героев и их философствование не становятся менее приятными, а книга — менее интересной. Так и хочется воскликнуть: чем не Кипр, чем не Канары? А, может, остров «Утопия»? Новые люди, новая жизнь? Кстати, животрепещущая тема в литературе XX века — вспомнить «Остров» (Island, 1962) Олдоса Хаксли…

С другой стороны, не забудем: основной жанр, в котором десятилетиями работал писатель, — это жанр путевых заметок, или (если буквально переводить с английского) «книга о путешествиях». Для английской прозы XX столетия он оказался чрезвычайно продуктивным. Развитие его совпало сразу с несколькими движениями в общественной и культурной жизни прошлого века. Хотя путешествовать англичане любили всегда. С XVIII века, например, у английских дворян вошло в привычку отправлять сыновей в так называемое Большое турне по Европе — длительное путешествие по европейским столицам, с тем чтобы приобрести опыт и «себя показать». Англичане за границей чувствовали себя как дома. Еще бы, имперская Великобритания правила на суше и на море — это только прибавляло уверенности ее подданным. В начале XX века, когда коллапс первой мировой войны многих сорвал с насиженных мест и заставил колесить по странам и континентам, тяга к перемене мест у англичан вошла в привычку. Страна еще долго оставалась империей, и путешествия по Европе, Азии, Австралии, Африке и Америке не составляли для англичан особого труда (разумеется, за исключением четырехлетнего периода войны, с 1914 до 1918 года, и единичных случаев, когда брак с немцем или с немкой, как у Д. Г. Лоренса, мог служить временным препятствием для выезда). Так что традиционное английское путешествие, интерес англичан к экзотике, их страсть выведывать никому не известные подробности и дух космополитизма немало способствовали развитию жанра путевых заметок в английской литературе рубежа XIX–XX вв.

Кто только не писал тогда путевых заметок! Разве что ленивый. Вспомним «Путешествие на остров» (An Island Voyage, 1878) Роберта Стивенсона (1850–1894) и его же «Поездку на осле по Севеннам» (Travels with a Donkey in the Cevennes, 1879). Перечитаем «Путевые зарисовки» (Portraits of Places, 1883) и «Короткую поездку по Франции» (A Little Tour in France, 1884) Генри Джеймса (1843–1916). Перелистаем книгу Сэмюэля Батлера «Альпы и священные места Пьемонта и кантона Тичино» (Alps and Sanctuaries of Piedmont and the Canton Ticino, 1881) хотя бы потому, что Норман Дуглас многое перенял у Батлера.

Путевой жанр подхватило поколение модернистов 1910-х- 1920-х годов. Д Г. Лоренс, Э. М. Форстер, Хаксли, Уиндем Льюис — все оставили свои путевые наброски. Это и знаменитые книги Лоренса, написанные по следам его путешествий по Италии и Мексике: «Сумерки в Италии» (Twilight in Italy, 1916), «Море и Сардиния» (Sea and Sardinia, 1921), «Рассветы в Мексике» (Mornings in Mexico, 1927) и «Поселения этрусков» (Etruscan Places, 1932). И книга Форстера об Александрии «Александрия: прошлое и путеводитель» (Alexandria: A History and a Guide, 1922), и путевые заметки Льюиса о Франции 1900-х годов, которые он начинающим журналистом писал для «Инглиш Ревью». Но как часто бывает, этот легкий пограничный с документальным жанр оказался для модернистов и экспериментальной площадкой, на которой они упражнялись в другом — искусстве психологического пейзажа. Увязать «факт и фантазию», за природным пейзажем высветить психологию, сотворить ландшафт как амальгаму и места, и образа мысли, зарисовки состояния умов, — эту задачу по-своему решали и Лоренс в романе «Радуга» (1915), и Вулф в ее первом романе «По морю прочь» (The Voyage Out, 1915), и Т. С. Элиот в поэме «Бесплодная земля» (1922), и Джойс в «Улиссе» (1922).