ИВ. Тетралогия (СИ)

Еще какое-то время мы двигались молча, я тщательно обдумывал и анализировал новые сведения, Оливер размеренно постукивал тростью о каменный пол, пока не подошли к историческому месту — вышеупомянутому оссуарию. Наконец-то и мне довелось узреть это величие скорби своими глазами. Надо признать, увиденное не оставляло равнодушным. Длинная стена, сложенная, узорами из бесчисленного количества берцовых костей и черепов производила странное сюрреалистическое впечатление. Я много читал об этом месте, но судя по всему, теперь мои знания нуждаются в большой корректировке.

— Раз уж ты такой знаток этих мест, — обратился я к Оливеру, — может быть, ты в курсе, в чью голову могла прийти подобная идея — попытка сделать из скорбного места этакую инсталляцию? Не может быть, чтобы служители церкви, которые отвечали в позапрошлом веке за места захоронений, могли предложить такое кощунство.

Мой проводник неожиданно рассмеялся. Его неприятные приглушенные смешки странно резали ухо в этом и так не слишком приятном могильнике.

— Ты совершенно прав, Джори, церковь тут точно не при чем. Автора сей необычной идеи ты имел честь видеть на недавнем маскараде. Это наш уважаемый член Совета месье Толе.

Это вполне вязалось с теми слухами, которые ходили об Эйдриане Толе, но мне было не совсем понятно, что в моем вопросе могло вызвать у Оливера смех, и он, заметив мое сдержанное недоумение, начал новый исторический экскурс:

— Огромные бесхозные пространства под столицей не могли не привлекать внимания городских властей, тем более, что нередко то здесь, то там стали происходить обвалы, а с ними несчастные случаи с жертвами. И когда спустя полтора столетия после той тотальной охоты на вампиров Людовик XVI, опять же не без влияния католической церкви, решил навести порядок в катакомбах, к счастью, у нас уже был свой человек в его окружении, предупредивший Совет о надвигающихся проблемах.

Поэтому после издания указа о создании Генеральной инспекции каменоломен, чиновник, ее возглавивший, был подвергнут внушению, а всю остальную Инспекцию целиком и полностью составили вампиры. Заместителем председателя, бывшего всего лишь марионеткой, фактически и возглавившим эту инспекцию стал, как ты понимаешь, месье Толе.

— Неужели тот надушенный павлин тоже скрывался в этих канавах? — уточнил я, вспомнив ярко разряженного мужчину, провожавшего меня заинтересованным взглядом.

— Именно так, — продолжил просвещать меня приятель. — Эйдриану Толе, которому в 1629 году было уже полвека вампирских, тоже пришлось пережидать в катакомбах смутные времена. Более опытный и значительно сильнее многих, он какое-то время покровительствовал мне, — Оливер снова замолчал, словно взвешивал, может ли мне это доверить. — Даже в тех тяжелейших условиях я не переставал практиковаться в хирургии, хотя и не афишировал этого. И вот, однажды, я профессионально зафиксировал и вскрыл одного из своих подопытных, еще долго при этом остававшегося в сознании и дергающегося в конвульсиях. Он не мог при этом издать ни звука, поскольку я благоразумно рассек ему голосовые связки, дабы не привлекать лишнего внимания, и тут меня случайно обнаружил за этим занятием месье Толе. Надо заметить, увиденное его чрезвычайно заинтересовало, и он предложил мне свое особое расположение, покровительство, а также поддержку моих экспериментов, что могло значительно поднять мой статус и облегчить жизнь. Однако, помимо прочего, мне пришлось бы оказывать своему покровителю также и услуги интимного характера, что, как ты понимаешь, мне совершенно не подходило, как бы много я не потерял отказом. Наверное, именно поэтому, несмотря на внимание месье Толе к моей научной деятельности, мне не удалось высоко подняться по иерархической лестнице. Впрочем, ты же знаешь, что я по своему характеру не слишком амбициозен и вполне доволен своим нынешним положением. А, кстати, Джори, — вдруг подозрительно посмотрел на меня рассказчик, — уж не проявил ли ты сам некоторой гибкости в этом вопросе, раз, как ты говоришь, сумел обратить на себя внимание одного из членов Совета? Не подумай, осуждать я не стану, возможно, ты поступил гораздо умнее меня.

Я даже отвечать не стал на подобное предположение, только смерил садиста-профессионала своим самым презрительным взглядом, который, думаю, объяснил ему, как я отношусь к таким домыслам относительно моей персоны. Хотя, по большому счету нельзя сказать, что он совсем неправ. Вот только член Совета в моем случае совсем другой. Оливер, кажется, вполне меня понял, поэтому, пожав равнодушно плечами, не стал развивать эту тему, а продолжил свое повествование: