ИВ. Тетралогия (СИ)

— Неужели возникли какие-то проблемы? — звенящий голос дрогнул. — Мэри заверила, что все уладила, но если объясните, то, надеюсь, я смогу решить этот вопрос. Ведь наверняка выход найти можно, правда?

Господи, о чем она вообще думает? Беспокоится о ерунде, стоя перед вампиром, которого глупо и неоправданно впустила в дом! Я снова начал сердиться. Интересно, женщины в состоянии оценить свою логику, или это вообще эфемерное и фантастическое понятие? Похоже, что так, ведь когда я поспешил заверить ее, что пришел вовсе не за этим, и никаких трудностей с заказом или взаимными обязательствами не возникло, она заметно расслабилась и почти успокоилась, что не поддавалось никакому объяснению.

— Так чем же тогда помочь вам, месье Ансело? — спросила невероятная собеседница.

— Может, для начала предложить присесть и выпить? — с улыбкой я наблюдал, как стремительно краснея и досадуя на себя, извинившись, она суетливо пригласила меня располагаться в маленькой гостиной.

Бегло оглядев комнату, я сделал несколько выводов, в основном, очень приятных для себя. Стопка книг, раскрытые учебники и тетради вместо предполагаемых модных журналов. Не было дорогих гарнитуров, оттоманок, толстых ковров, ширм и тяжелых драпировок. Помещение светлое и уютное, ничего не напоказ, не заставлено массой ненужных безделушек, как принято у большинства моих знакомых. Возможно, совсем недавно въехав, хозяйка не успела обзавестись предметами, ярко характеризующими личность, но что-то подсказывало, что и по прошествии времени комната мало изменится.

Ничего крепче шампанского у Энджэль не нашлось, но я сюда, в общем-то, не пить пришел, хотя успокоить не к месту расшатавшиеся нервы не мешало бы. Удобно расположившись в кресле, я продолжал созерцать объект своего острого интереса сквозь игру пузырьков в бокале. Девушка нерешительно присела на край дивана, по-прежнему стискивая руки и внимательно, пристально глядя на меня.

— Самое время открыть причину столь позднего и неуместного визита, согласна? — я старался улыбаться мягко и приветливо, успокаивая бедняжку и благодушными нотками голоса. — Ты разожгла мое любопытство, Энджэль. Я не представляю, как такое возможно, но уверен: тебе известно, что я за существо. Ты знала, едва открыв дверь, и вчера в парке, где я, прости, наблюдал за вами, ты чувствовала мое присутствие. И хотя я очень удивлен, что при этом ты легко впустила меня, кажется, ты не испытываешь опасения, закономерного страха. Я прав?

Поколебавшись мгновение, поразительная девушка кивнула, чем окончательно добила наивностью и безрассудностью. Если у нее есть какой-то невероятный секрет, то открывать его случайному встречному точно не стоило. Я осознавал, что поступаю бессовестно, пользуясь ее легкомыслием, словно ищейка, чуя след, и почти соприкасаясь с загадочным открытием, но не мог отказаться от продолжения расспросов. Я не стал искать поводы и ходить кругами, давая ей возможность действовать разумно, но ее бесхитростность задела за живое, чего я никак не ожидал. Что за дьявольщина происходит со мной? Пришел выяснить причину своего беспокойства, а волнует ее откровенность, которая должна мне на руку играть. Последние два дня стали просто невыносимыми, кажется, я абсолютно утратил способность контролировать ситуацию.

— Это особая магия? — предположил я самый логичный вариант, не в силах остановить галопом скачущее нетерпение, предвкушающее победу. — Ты расскажешь о себе?

— Нет, — совершенно неожиданно пропел нежный звонкий голос. Девушка напротив, слегка нахмурилась, а зачарованный взгляд сменился легким подозрением. — Вероятно, вы правы, мне не стоит откровенничать с незнакомцами. И так уже наделала глупостей.

Я однозначно сошел с ума. Чем дольше я находился в этой уютной гостиной, тем больше уверялся в своем открытии. Пришел за ответами, а сам с удовольствием и даже удовлетворением слушаю отказ. Никогда не страдал от раздвоения личности и противоречивых желаний. Мое эго четко знало, чего я хочу, и именно этому подчинялись и сознательные действия, и подсознание. Я был готов взорваться от болезненного любопытства, понимая, что приблизился на расстояние вытянутой руки к тайне большей и невероятней, чем когда-то открыла тетрадь отца в кожаном переплете. Уверен — не будет мне покоя, пока не выясню все досконально. И одновременно поражаясь тому, что чувствую, я осознавал, что на душе стало легко и даже радостно от ее нерешительного «нет».

— Эль, не возражаешь, если я буду звать тебя так же, как подруга? Очень хорошо, если бы ты так же отвечала всем, кто вздумает проявлять излишний интерес. Этот город опасен, возможно, ты даже не осознаешь насколько. И Мари переживала не зря, — я добавил строгости в менторский тон.

Немудрено, что собеседницу это задело.

— Благодарю, месье, но я способна о себе позаботиться, — выпрямилась она, вздернув голову.