Ива Мосс и украденный вторник

Конечно, они собирались поскорее отправиться дальше, но смогли покинуть Реддич только около полудня. И не сказать чтобы Ива торопилась. Ей очень понравилось у мементонов, и к тому же – чудо из чудес – она покидала Реддич на собственной метле.

Единственный, кто казался крайне недовольным, – это Освин, который теперь, вдали от мементонов, снова обрёл голос.

– Поедем куды-то, толковала она, – бубнил он мрачно. – Спасём мир, толковала она! – он фыркнул. – И ничегонюшки не говорила про никакое летание на мётлах-вётлах-шмётлах!

Неподалёку, у костра на краю леса, сидел мальчик и обдумывал месть обманувшим его людям. Лицо было скрыто капюшоном, он неотрывно смотрел на пламя тёмными глазами. Его пальцы сжимали шкатулку, за обладание которой его однажды уже упекли под стражу.

Ему не терпелось покончить со всем этим. Навсегда прекратить притворяться.

Какой-то старик положил ему руку на плечо.

– Мы разыщем их, сынок, – сказал он. – И до чего же это будет славная победа!

– Да, отец, – кивнул мальчик, быстро пряча шкатулку.

Человек снисходительно улыбнулся, а затем повернулся к остальным. Ему не терпелось вернуться в крепость, в свою удобную кровать… Но слухи, дошедшие до него – что ведьма, похоже, наконец нарушит закон и её можно будет схватить, – никак нельзя было проигнорировать. Он подхватил флягу и присоединился к другим молящимся.

Он не видел, как дёрнулись губы мальчика, стоило ему отойти. И не заметил, как отвращение от прикосновения его руки исказило юные черты. Ему было неведомо, что сердце мальчика превратилось в камень. Если бы он только знал, если бы мог предположить, о чём сейчас думает этот мальчик с каменным сердцем! «Триумф будет принадлежать мне одному…»

6 Запретный (ныне) город Зорок-Бугор

Одно из самых счастливых воспоминаний Ивы было о дне, когда очередной эксперимент бабушки Флосси с зельями не удался и в итоге она приготовила шоколад. До настоящего момента Ива полагала, что это и есть образцово-показательный момент счастья. Но сейчас, мчась на Шёпоте над изогнутыми серебристыми озёрами по безоблачному и бескрайнему небу, она не могла сдержать торжествующей улыбки.

Она слегка закоченела, а свалявшиеся волосы превратились в сплошной шлем со следами птичьего помёта (из-за голубя, решившего попрактиковаться в прицельной стрельбе), и Освин ныл не переставая, но она была в высшей степени, бесконечно счастлива.

Счастлива до тех пор, пока рядом с её метлой не пронёсся рой полыхающих стрел и она чуть не свалилась от страха. Она закричала и вцепилась в Шёпот.

– Это предупредительный залп. Похоже, королевская армия заявила права и на воздушное пространство… Придётся приземлиться перед городскими стенами, – сказала Морег, подлетев к Иве сбоку. – Они не дадут нам пересечь границу города. Лучше войти пешком, а там уж, когда отыщем хоть какие-то подсказки о местонахождении сказителя забытого, полетим дальше.

С замирающим от страха сердцем Ива полетела за Морег, стараясь держаться на расстоянии от оранжевого пламени двигателей её метлы.

Сердце у Ивы всё ещё было в пятках. На крепостных стенах она видела лучников с их пылающими стрелами.

Подлетев к внешней городской стене, ведьмы приземлились подальше от любопытных глаз.

– Они тут не больно сговорчивые, когда речь заходит о магии, – объяснила Морег, – а мётлы окончательно выведут их из себя. Лучше просто затеряться в толпе.

Ива кивнула. Но сердце продолжало трепыхаться в груди.

– Я спрячу мётлы у себя в кладовке: не стоит нам обнаруживать свою суть перед солдатами. Я уже говорила: они не слишком сговорчивые.