Иван

— Да ладно, если что-то срочное, так позвонили бы, — сказал Яков. — Хоть одно я вам полезное дело сделал — телефон пробил.

— Еще бы, теперь нам только на телефон и надеяться, опять одни остаемся, если б не Людмила, то хоть волком вой, особенно зимою.

— Будете к нам в гости приезжать, тут недалеко, — заговорила Надежда. — Мы-то к вам теперь нескоро заявимся: надо на работу устраиваться, а там как с отпуском — неизвестно.

Зазвенел телефон. «О, легок на помине!» — сказал Виктор и взял трубку. «Виктор, это я, — послышался четкий голос Насти, — тут на почте нам сразу три депеши есть, одна телеграмма от Ивана, что доехал хорошо, письмо от Риты Ивановны и заказное на твое имя из Смоленской области, мне его не дают». — «Дай трубку заведующей». — «Да, — послышалось, — я не заведующая, а старшая смены». — «Маринка, ты?» — «Я, я, Виктор Иванович! Хорошо, продиктуйте свой паспорт». Виктор передал данные паспорта, и стали ждать. Через несколько минут вошла раскрасневшаяся Настя.

— Ох, и погода, так и сечет по лицу, прямо как градом! — говорила она, снимая полушубок.

— А ну давай посмотрим, что там за новости, — сказал Виктор и включил настольную лампу.

Почти совсем стемнело, и в селе один за другими зажигались ночные фонари на столбах, а в избах вспыхивали оконные проемы.

— Бери, Надежда, ты у нас самая грамотная, читай!

От Ивана была короткая телеграмма: «Прибыл, все нормально». Потом прочитали короткое письмо от Риты Ивановны, в котором она извещала о замужестве Оксаны.

— Хоть бы сообщила, за кого вышла, кто он, этот парень, — с укором произнесла Настя.

— Тебе-то что? — спросил Виктор. — Вот если бы мы видели эту Риту и Оксану…

— А Ивану, наверно, будет не все равно, он-то их знает.

— Ладно, Надежда, читай дальше. Из Смоленска пришло несколько документов. Разложив их по порядку, начал читать.

«Настоящим извещением на ваш запрос от 21.10.1949 года, отвечаем, что Сердюченко Сергей Иванович 1915 года рождения служил в 131 пехотном полку и осенью 1941 года пропал без вести». Стояли подписи сотрудников архива. Надежда Павловна прочитала второй документ.

«Согласно представленным вами документам, подтверждаем, что пулеметчик 131 пехотного полка 6-й роты Сердюченко Сергей Иванович 1915 года рождения погиб смертью храбрых 17 октября 1941 года» — подпись и печать.

И наконец, Надежда начала читать длинное письмо. Совершенно неизвестная им женщина подробнейшим образом описывала, как погиб Сердюченко Сергей Иванович, как после войны она много лет разыскивала его родственников и только в 1955 году напала на след. «Деревня, в которой жил Сердюченко Сергей, — писала женщина, — была полностью сожжена и только по счастливой случайности я встретила там, на развалинах, пожилого мужчину, который и указал мне след Сердюченко. Оказалось, что они живут недалеко от станции Дрогобуш Смоленской области. Сергей был до войны женат и уже имел двух сыновей и дочку. Жена его, Прасковья Ивановна, погибла в войну, и дети воспитывались у далекой родственницы. После смерти родственницы детей определили в школу-интернат, где я их и нашла. Путем долгих мытарств я все же забрала детей к себе, и они выросли достойными людьми. Для первого случая, я думаю, хватит. Пишите. До свидания». Далее стоял адрес и подпись: Васильева Валентина Васильевна.

— Вот тебе и «куча родственников», как писал Володя, — сказал Яков Иванович. — А жизнь почти прожита, я Сергея вообще не помню, а ты, Виктор?

— Я помню мальчишку в телогрейке. Только, по-моему, они уходили вместе с нашей сестренкой, ее звали, кажется, Рая, мне Феня о них рассказывала.

— А я о сестренке даже не слышал.

— Ты же тогда совсем мальцом был, даже я все это помню смутно.

— Может, и так, — согласился Яков.

Женщины накрыли на стол. Как-то незаметно проскользнула в свою комнату Люда, зажгла свет и, взяв книгу, уселась за письменный стол. «Прошу к столу!» — официально пригласила всех Настя. Когда все уселись, Виктор предложил тост за погибших на войне и за Сергея. «Пусть будет пухом земля ему, так и неувиденному и неузнанному брату нашему». Молча, выпили. Из соседней комнаты вышла Людмила и вопросительно посмотрела на Настю. «Я потом тебе объясню», — шепотом сказала Анастасия Макаровна.

После ужина вынесли и сложили вещи в машину, простились, и, весело зарычав, «тойота» побежала в сторону станции.

Глава пятнадцатая

Конец октября. Он и в Крыму «конец октября». Днем еще детвора купается в прудах, речках и озерцах, не говоря уже о море, а по ночам, особенно под утро, легким холодком прошуршит в кустах ветерок и потянет бледным туманом по низинам рек, а утром заблестит паутинным блеском роса — первый признак осени. Эта ночь не отличалась какой-то своей особенностью; с вечера было совсем тепло, и Владимир Иванович даже открыл стекла боковых дверей «Волги», на что Иван тут же блаженно отозвался: «Ух, ты, благодать, какая, а то за день я уже запарился». Но к середине ночи, когда рассказ о жизни малолетнего разведчика подходил к середине, заметно похолодало, даже стойкий сибирский паренек натянул на себя плед.