Иван Берладник. Изгой

    Иван рванул повод, спеша объехать вороного Миронова коня с другой стороны, но там подоспел другой всадник. Они зажали княжьего коня с боков, яростно рубились с кем-то по обе стороны.

    - Поглянь по сторонам, княже! - надсаживаясь, орал Мирон. - Враги кругом!

    Иван запрокинул голову, озираясь - и радость боя померкла, вместо неё начал заползать в сердце страх. Они были втроём среди десятков чужих всадников, и их теснили, вынуждая опустить оружие.

    - Уходить надо, княже! - кричал едва ли не в ухо Мирон. - К городу прорываться!

    - Не успеем.

    Весь стан Владимирки Володаревича был уже на ногах. Теснили со всех сторон, добивая остатки дружины. Кто мог, бежал под защиту городских стен. Но таких было мало.

    - Уходим, - Мирон дёрнул повод княжеского коня.

    - Как - уже? - Иван опустил меч.

    - Уже! Это конец!

    - Нет! - взъярился Ростиславич. - Лучше в бою голову сложить!

    Но Мирон уже кричал:

    - Галич! Галич! Князь!

    - Добро же! - Иван зло бросил меч в ножны. - Но я ещё ворочусь! Галич мой! Не отдам своего!

    Откуда-то вынырнуло ещё несколько верховых, окружили князя, увлекая прочь. Полсотни дружинников Владимирки попытались броситься впереймы. Пришлось принимать отчаянный бой. Теряя людей, маленький отряд с кровью пробился через заслоны и стал уходить в ночные холмы, оставляя за спиной и Галич, и взбудораженный стан, где ещё добивали немногих отставших.

    В город не вернулся никто.

Глава 2

1

    Мчались полночи, не бережа коней, опасаясь погони и позорного плена. Холмистые равнины надёжно укрыли беглецов, погоня, если и была, скоро потеряла следы, но остатки отряда долго ещё скакали вдоль берега реки по весеннему льду.

    Только когда кони начали спотыкаться и ронять с боков пену, придержали отчаянный бег. Так, в дороге и встретили утро. Яркое праздничное солнце, брызнувшее с чистого неба и высекшее искры из просевших сугробов, казалось насмешкой - на душе Ивана было черным-черно. Он ехал впереди остатков своего отряда, глядя на уши коня, и мысленно прощался со своими мечтами.

    А как хотелось въехать в Галич победителем! Привык он уже к восторженным крикам толпы, к важно шествующим боярам, к пышности княжеского дворца. Если бы удалась отчаянная вылазка, если бы смог он достать мечом Владимирку, совсем по-иному сложилась бы его судьба. Ярослав по лествичному праву должен был уступить ему старшинство. А теперь…

    За спиной молчали. Только фыркали усталые кони, да время от времени кто-то тихо вздыхал. Иван боялся обернуться, чтобы не встретить осуждающих взглядов. Думал привести дружину к победе, а куда привёл?

    Мирон поравнялся с князем. Некоторое время ехали молча, глядя под ноги коням.

    Не заметив под снегом кочки, споткнулся вороной Мирона.

    - Кони устали, княже, - негромко молвил боярич. - Вели роздых дать.

    Иван с усилием поднял голову. Не желая даже случайно поймать взгляд Мирона, окинул глазом берега реки, заросли ракитника с высокими тополями. Там, где берега пониже, в плавнях можно встретить кабанов и другого зверя. Бог весть, чьи это угодья. А, всё едино… И Иван первым свернул к группе раскидистых чёрных тополей. Спешился под деревьями, прошёл по проталине, пачкая сафьян сапог в первой, ещё не растаявшей, грязи. Справа и слева спешивались всадники, рассёдлывали коней и разбредались между деревьями, выискивая валежник.

    - Больно-то не старайтесь, - буркнул Иван, по-прежнему ни на кого не глядя. - Не ровен час…

    Но коням требовался роздых - иные вовсе еле стояли на ногах, загнанные. И это были ещё лучшие кони - всадники тех, кто был послабее, либо попали в плен, либо отстали во время ночной погони.

    Скоро под деревьями запалили костерки, и уцелевшие воины сгрудились возле них. Все молчали, выжидательно посматривая на князя, Иван Ростиславич чувствовал на себе взгляды. Он стоял в стороне, почти над самой рекой и смотрел вдаль, откуда они только что пришли. Там, за холмами, лесами и реками лежал Галич, а ещё дальше - Звенигород. Как хотелось вернуться назад! Но дорога к дому лежала через полки Владимирки Володаревича. Он ни за что не позволит сыновцу вернуться. Не даст не только Звенигорода, но и самого малого городца на рубеже Угорского хребта.

    Заскрипев снегом, подошёл Мирон.

    - Куда велишь путь держать, княже?

    - Куда? - Иван оглянулся на боярича. - Нет для нас земли в Червонной Руси! Владимирко Володарич меня и близко ни к одному городу не подпустит!

    - Русь велика. Авось где земля для нас и сыщется.

    - Сыщется, как же! В каждом городе небось свой князь иль княжев наместник сидит. Потерял я свой город, и никто мне не даст иного.

    - Великий князь даст, - вдруг молвил Мирон. - Помнишь, у него распря была со стрыем твоим? Ежели напомнить ему о давней вражде, авось добудет он тебе волости.

    - Нет, - подумав, мотнул головой Иван. - У стрыя с великим князем мир. Он выкуп уплатил, крест ему целовал. Не вступится за меня Киев.

    - А ты попытайся, княже. Авось…

    - Никшни, - повысил голос Иван. - Ишь чего удумал - князю указывать! Да кто ты таков…

    Они уже развернулись друг к другу, расправили плечи двумя задиристыми кочетами, руки почти потянулись к мечам…