Иван-Дурак

— Значит, получается, что ты продался за квартиру? — спросила Леся. — Мама мне тоже так про тебя сказала. А все эти разговоры про спасение моей мамы и верность обещанию — это всего лишь сказочки. Так, запудривание собственных мозгов для самооправдания.

— Получается, что так. Думаю, да, ты права. Это я сейчас понимаю, а тогда ведь мне казалось, что я, действительно, совершаю благородный поступок. Такой у тебя отец был дурак. Ты меня презираешь?

— Не знаю. — Леся как-то сжалась, скрестила руки — закрылась. — Ты совсем не любил маму?

— Знаешь, Заяц, я не вполне готов обсуждать природу взаимоотношений с твоей матерью.

— Ты что, хочешь сказать, что ты ее просто хотел и ничего больше?

Иван покраснел:

— Заяц, я вроде бы понимаю, что ты уже выросла, но не могу с этим смириться. Мне сложно говорить с тобой о таких вещах.

— Папа! Как ты не понимаешь! Мне семнадцать лет! Я знаю, откуда берутся дети! Да я уже столько психологической литературы прочитала, сколько ты наверняка за всю свою жизнь не прочитал. И знаешь ли анатомические атласы и медицинские справочники я тоже листала. Я ведь в медицинский собираюсь. Ну, так что у вас там было с мамой?

— Зачем тебе это?

— Папа! Ты хоть понимаешь, как мне тяжело?

— Что тяжелого? Переходный возраст?

— Причем здесь это? — взвизгнула Леся.

— А разве ни при чем?

— Папа! Как ты не понимаешь! Вы же врали мне столько лет! Я думала, у меня есть мама. У меня есть папа. Думала, они когда-то любили друг друга, а потом любовь прошла, и они разошлись. Обычная история. У нас у половины класса родители развелись. А теперь плюс ко всему еще и оказывается, что отец у меня ненастоящий и женился он на моей матери из-за квартиры. Как мне жить дальше? — Леся рыдала.

Иван закрыл лицо руками. Что он может сказать? Как он может вернуть привычный мир этой девочке? Своей дочери. Так уж получилось, что он действительно считал эту малышку своей дочерью.

— Я твой настоящий отец. Я кормил тебя из бутылочки по ночам, я стирал твои пеленки и, кстати, автоматической стиральной машины у нас тогда не было, я с тобой гулял, когда ты лежала совсем крохотная в коляске, я видел, как ты сделала первый шаг, как впервые сказала «папа». Ты почему-то сначала сказала «папа» и только потом «мама». Мать тогда еще жутко злилась и ревновала. Я читал тебе сказки на ночь. Все эти годы, что меня не было рядом, я давал деньги на твое содержание, я приезжал к тебе, хотя я не люблю бывать в этом городе. Я скучал по тебе, волновался за тебя. Ты мне очень дорога, я тебя очень люблю.

— Правда?

— Правда.

— А мама?

— Мама… мама очень необычная женщина. Очень непростая. Я ею восхищался. Это редкое, невозможное, невообразимое сочетание красоты и ума. Это была страсть. Это было выше нашего понимания. Мы не могли это контролировать. Мы не могли это остановить. Пока это не закончилось само. А когда это закончилось, остались два разных человека, совсем непохожих друг на друга, у которых, оказывается, нет ничего общего. По сути, выяснилось, что мы чужие друг другу. Понимаешь, совсем чужие. Да, изначально это был брак по расчету, а потом он вдруг превратился в союз по страсти, которую мы тогда принимали за любовь. Это сложно. Сложно, понимаешь? Что есть любовь, а что есть иллюзия любви? Должны пройти годы, прежде чем станет возможно понять это. Но сейчас я думаю, что даже если тебе только казалось, что ты любил кого-то, ты все равно его любил, потому что тебе так казалось и ты в это верил. Что есть истина и что есть заблуждение? Кто знает? Кто докажет, что истина — это истина, а заблуждение — это заблуждение? Так ли уж абсолютна истина? Господи, о чем я говорю? О чем я говорю?

— Я понимаю, папа, понимаю.

— Я ответил на твой вопрос?

— Кажется, да.

— Знаешь, я думаю, что женившись на твоей матери, я не совершил ошибку. Я все тогда сделал правильно — ведь у меня появилась ты, моя единственная дочь.

— Неродная, — уточнила Леся.

— Родная, — возразил Иван.

— Папа, он появился.

— Кто он?

— Мой биологический отец. Мама с ним снова встречается. По-моему, они собираются вместе жить. Она заставляет меня называть его «папой»! А я его ненавижу! Как я могу называть отцом человека, который бросил меня еще до рождения? А теперь вот явился, и я должна вдруг его полюбить, только потому… потому, что когда-то он с мамой… Я не знаю, что делать!

— Я тоже.

Леся посмотрела на него удивленно:

— Ты не знаешь?

— Не знаю. Знаю только, что любить его ты не обязана и папой называть тоже.

— Мама похорошела, ходит счастливая, глаза горят, даже добрее стала, кажется, я ее такой счастливой и не видела никогда. А я… Мне плохо. Я хочу, чтобы его не было в моей жизни! Не было его семнадцать лет — и не надо. Зачем он явился, чтобы все окончательно испортить, чтобы забрать у меня маму?