Иван-Дурак

Верочку Иван встретил в музее. Каким-то она там была младшим научным сотрудником или кем-то вроде того. Она экскурсию проводила для иногородних партнеров Михаила Львовича. Безусловно, сам Михаил Львович в музей не пошел, он человек занятой, солидный – делегировал Ивана показать гостям достопримечательности города. Верочка рассказывала вдохновенно, неспешно, с массой подробностей, которые спустя пятнадцать минут после начала экскурсии показались Ивану чрезмерными. Он отозвал девушку в сторонку и шепнул ей деликатно, что надо бы как-то побыстрее что ли… Верочка возмущенно взметнула брови над очками, презрительно хмыкнула, но все же прочитала свою лекцию в ускоренном темпе. После музея, посещению которого предшествовала автомобильная прогулка по самым красивым местам города, Иван планировал отвезти гостей в ресторан, где к ним уже должен был присоединиться сам Михаил Львович. Иван потом даже себе не мог объяснить, что это на него нашло, но он подскочил к Верочке и залихватски предложил ей составить компанию ему и его товарищам. Верочка потом тоже не могла понять, что побудило ее согласиться. Как-то это было не в ее стиле – шляться неизвестно куда с шестью неизвестно какими мужиками. Да она вообще с мужиками никуда никогда не шлялась. Кто ж ее такую позовет? Убогонькую. Да, Верочка, мягко говоря, была не слишком-то сексуально привлекательна. Наряжена была она в кургузенький костюмишко серо-буро-малинового цвета. По-другому этот цвет и не назовешь. Такой костюмчик постеснялась бы надеть даже мать Ивана. На ногах – стоптанные туфли, впрочем, хорошо начищенные. Каковы были сами ноги, можно было только догадываться – ибо туфли были столь уродливы, а юбка такой отвратительной длины, что зрительно разрезала ноги в самом неподходящем месте, так что понять, какие они, было практически невозможно. То же можно было сказать о всей фигуре – то есть она была загадочна. Можно было вообразить, что она у нее отличная, а можно – и наоборот. Верочка вроде как была достаточно стройная – это все, что можно было сказать о ее фигуре. Волосы были собраны в куценький хвостик, лицо надежно спрятано за огромными очками в черной оправе. Словом, Верочка представляла собой жалкое зрелище, которое, впрочем, будило фантазию Ивана: что будет, если снять с нее эти идиотские очки, распустить волосы, накрасить, надеть на нее какой-нибудь легкомысленный цветастый сарафанчик, туфли на высоких каблуках, а еще лучше вообще раздеть. Любил Иван всякие фокусы с перевоплощениями. Он сам точно не знал, но пригласил он Верочку все-таки не ради гипотетической возможности метаморфоз, а в качестве… клоуна. Вероятно, ему показалась забавной перспектива беседы семи состоятельных джентльменов, живущих в исключительно материальном мире, с одной нищей барышней, пребывающей в каком-то сугубо духовном мире, неведомом для этих мужчин. Конечно, этот мотив лежал не на поверхности, и Иван раскапывать его не стал. Точнее, копнул – и не понравился ему как-то этот мотив, неблагородный он какой-то, так что пришлось его зарыть поглубже. Но, в общем-то, беседа получилась именно в таком ключе – в комическом. Джентльмены задавали барышне вопросы о том, чем занимается она в своем музее, нравится ли ей ее работа, хватает ли ей зарплаты на жизнь? И искренне потешались над ее ответами. Потому что получалось, что у нее самая интересная в мире работа – она несет людям свет искусства, она открывает им глаза на духовные ценности, а то ведь мир сошел с ума и помешался на деньгах. Ну а что касается ее, Верочкиной, зарплаты, то ее вполне хватает на скромную жизнь, тем более что запросы у нее невеликие, к тому же деньги – это зло, и чем меньше денег, тем меньше зла. Сначала джентльмены сдержанно похихикивали, а потом начали хохотать в голос. В Верочкиных глазах появились слезы, которые были многократно увеличены толстыми стеклами очков. Джентльмены немедленно извинились за свое неучтивое поведение, заказали барышне шампанского, слегка опоили, после чего барышня засобиралась домой, для нее было вызвано такси, и уже после того, как она покинула ресторан, мужчины приступили к решению деловых вопросов, которые сулили им немалые прибыли. А духовное… Да бог с ним, с духовным. У них-то запросы большие, им-то деньги нужны. А духовность… ее на хлеб не намажешь и в рот не положишь.