Циолковский – творец своеобразной космической философии, предвосхитивший конечный переход разума в фазу «лучистого человечества» (о чём позже стали писать многие фантасты – от Кларка до Головачёва), родоначальник ракетостроения и пророк современной космонавтики. Он писал задолго до первых опытов в освоении межпланетного пространства: «Я свободно представляю первого человека, преодолевшего земное притяжение и полетевшего в межпланетное пространство… Он русский… По профессии, вероятнее всего, лётчик… У него отвага умная, лишённая дешёвого безрассудства… Представляю его открытое русское лицо, глаза сокола». Каждый из нас видел Юрия Гагарина.
Циолковский утвердил единство мира в работе «Монизм вселенной», был убеждён в специфической разумности атомов, и в этом его материализм сочетается с панпсихизмом.
Чижевский посвятил значительную часть своей жизни изучению Солнца и его влияния на земную жизнь. Он стал основателем гелиобиологии, открыл зависимость земной истории от 11-летнего цикла солнечной активности, обнаружил лечебный свойства отрицательных аэроионов (знаменитая «люстра Чижевского»).
Существовало и много других мыслителей и деятелей искусства, обратившихся в первой половине ХХ века к взаимодействию человека, Земли и космоса. Фёдоров, Флоренский, Скрябин, Волошин, Рерихи…
Фундаментальная черта всего русского космизма – идея спасения человечества путём активного преобразования природы при переживании единства человека с космосом. Русский космизм вводит космическое измерение в бытиё человеческого общества и его высшей ценности – творящей личности.
Нынешняя теория самоорганизации (синергетика) стоит на идее многовариантности эволюционных направлений и возможности выбора в точках разветвления этих направлений, причём сам этот выбор и будущий провидимый его результат, так сказать, «зов» будущего, формирует настоящее, сам тип развития, – как бы вводит предопределение в процесс. Так
В отличие от иных академиков, горделиво утверждавших чуть ли не законченность знания, говоривших об исчерпанности законов природы и тем самым отвергавших возможность появления принципиально новых знаний о мире, космисты ясно понимали всю бесконечность пути познания и всю неисчерпаемость бытия.
Космисты осознали, что наблюдаемые ими самими радикальные преобразования жизни знаменуют собой только самое начало великих изменений в человеческой истории, подобных Осевому времени. Но теперь начинается обратный процесс – сведения воедино фрагментарного знания. Возникла идея о синтезе науки, религии и искусства – как далёкая перспектива. Поначалу процесс синтеза должен охватить промежуточные целостности. Учёные-космисты отметили, что внутри науки со всей неизбежностью происходит антропологический поворот, прежнее жёсткое деление на научные дисциплины оказалось сдерживающим фактором. Рождался процесс, имеющий огромную важность: применение методов одних наук к другим и синтетическое объединение наук воедино.
Логика развития науки подтолкнула исследователей, и на стыке разных областей знания возникли новые направления. При этом впервые была осознана роль человека, проявлен интерес к его возможностям. Возник вопрос: что из себя представляет существо, накопившее столь громадный потенциал? Важнейшая составляющая русского космизма – гуманистическая, то есть человеческая, которая в рамках глобального рассмотрения становится антропологической характеристикой явления. Речь идёт об особом предназначении разума, становлении его явлением сначала геологическим, а после в полной мере космическим. Вселенная изменится, если из неё исчезнет человек. А раз человек важен для вселенной, то велика его ответственность перед её эволюцией.
Перелом научного понимания Космоса совпал с одновременно идущим глубочайшим изменением наук о человеке. С одной стороны, эти науки соединились с науками о природе, с другой – их объект изменился. Этот перелом произошёл именно потому, что «человек охватил своей жизнью, своей культурой всю верхнюю оболочку планеты» (Вернадский). Из-за этого и оказалось невозможным по-прежнему ограничиваться специализацией при изучении природных явлений. Обобщённое мышление стало для человечества вопросом насущного выживания. Выстраивать стратегию поведения теперь можно, лишь учитывая взаимосвязь природных явлений.