Иван Ефремов

Женщина — пространство, символически выражаемое через мандалу — сакральное изображение вселенной в восточной философии. Мужчина-время только тогда вступает с ней в плодотворное взаимодействие, когда входит в сердцевину — в центр мандалы, в точку стяжения всех энергий. Глаз урагана. Пустое для заполнения пространство. Нуль-пространство. То есть ЗПЛ — ещё и обживание вселенной самой себя, включение энергии анимуса. ЗПЛ и СПЛ актуализируют анимус Софии — Матери Мира. Осветляют его, что является моментом вселенской индивидуации, необходимой перед освоением и осветлением Тамаса. Эра Водолея, начавшаяся только что и заканчивающаяся во время действия «Часа Быка», должна смениться янской Эрой Козерога, и это может означать как раз вышеописанный процесс. Вероятно, к концу Эры Козерога должен произойти квантовый переход за пределы биологии. К состоянию космотворчества, зашифрованному в посланиях из центра Галактики.

Неполнота определений такого рода и их взаимоперетекание совершенно неизбежны, потому что слово пытается схватить и определить, сфотографировать положение вещей и процессов. Это его функция и наша беда и слава. В этом корпускулярно-волновой дуализм — именно дуализм — сказанного слова. Противоположности конвертируются одна в другую столь же быстро, как подъём и опускание волны, которые лишь стороны одного процесса движения масс воды.

Недаром Ефремов пишет о ненужности сверхтщательных определений. Во времени они превращаются в описание своей изначальной противоположности. Поэтому диалектика предельно конкретна, в этом её сложность, зависимость от использующего её силу человека и… вечное неувядание.

Вероятно, сейчас, полагая наше время во многом переломным, можно гипотетически вести речь о нарождении нового блока архетипов, на базе которых созреют люди ЭВК и ЭВР. Это фантастическое допущение оказывается необходимо для исследования путей становления ефремовского человечества. Подобно тому, как космизм и диалектика стали эпифеноменами, порождёнными первобытной архетипикой, на их основе должны сформироваться возможности выхода за рамки отструктурированного в сознании пространства-времени — к СПЛ и ЗПЛ. Например:

Архетип Звезды, выражаемый через образы: путеводной звезды, аттрактора, сияющих глаз, светящейся ауры, пылающего солнца;

Архетип Прямого Луча, выражаемый через меч-кладенец, лазерный луч, стрелу в полёте, мгновенную мысль в познании, ракету, фаллос;

Архетип Спирали, выражаемый через чашу (Грааль?), галактику, чёрную дыру, деторождение и смерть как порталы перехода, сердце, цветок, мандалу.

Предвидения и предсказания

В предисловии к роману «Туманность Андромеды» Иван Ефремов писал: «Ещё не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облёт нашей планеты. Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаёшь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны».

Случайность, совпадение — пожмёт плечами иной читатель. Ведь к тому времени СССР и Америка уже вели напряжённую ракетную гонку, впрочем, надежно скрытую от посторонних глаз плотной завесой секретности. Но не стоит торопиться с выводами…

Вот другой пример. Звездолёт «Тантра», описанный в романе, был надёжно укрыт от космических стихий защитным покрытием из боразона. Боразон — красивое, фантастическое название… Но что же это за материал? Удачная выдумка автора или нечто иное?

Боразоновое покрытие упоминается в романе несколько раз в качестве защиты ракетных двигателей, конструкций орбитальных станций и антенн дальней космической связи. В романе защита встречается в виде боразоно-циркониевого лака, зеленоватого боразонового сплава и чистого боразона.

Из текста романа нетрудно догадаться, что этот материал используется в качестве космической защиты благодаря своей уникальной прочности и термостойкости. Из названия материала можно предположить, что в его состав входят бор и азот. Но других пояснений о природе и свойствах боразона в романе нет. Автор не счёл необходимым их давать.

Над романом «Туманность Андромеды» Иван Антонович работал в 1955–1956 годах. Публикация романа началась в первом номере журнала «Техника — молодёжи», то есть в январе 1957 года.