Иван Грозный

Для истории страны, развития идей и нравов эти черты имеют важное значение. Такими способами внушалось народу, что он ничто и что у него ничего нет, а у государя – все, и все ему принадлежит. Развитию этого представления также способствовал обычный церемониал пиров. Перекрестившись, царь брал себе кусок мяса, нарезанного кравчим, затем давал некоторым высокопоставленным лицам и наблюдал, как подавали кушанья другим гостям. Разносящие каждому говорили: «Царь тебе посылает это». Получивший подымался и благодарил. Та же процедура повторялась и с напитками, нравившимися иностранцам. Что же касается приправ, состоявших из шафрана, кислого молока и огурцов в уксусе, то они им не нравились. Необходимость сидеть за столом пять-шесть часов и пить со всех посылавшихся им царем чаш удручала даже самых выносливых. Кроме того, был обычай после пира посылать почетным гостям кушанья и напитки, которыми они делились с царскими посланными. Один императорский посол зараз получил семь чаш романеи, столько же рейнского вина, мускатного, белого французского, канарского, аликанте и мальвазии, двенадцать ковшей меду высшего качества, семь низшего, восемь блюд жареных лебедей, столько же журавлей со специями, несколько блюд из петухов, жареных кур без костей, глухарей с шафраном, рябчиков в сметане, уток с огурцами, гусей с рисом, зайцев с лапшей, лосиных мозгов, множество пирогов с мясом и сладких, желе, кремов, засахаренных орехов. Все это получил человек, только что вышедший из-за стола!

При дворе, как и у частных лиц, пиры с их ужасным обжорством и неумеренным питьем были необходимым условием всякого празднества и самым любимым развлечением. Но существовали и другие светские развлечения, несмотря на церковные запрещения их. Было даже специальное ведомство по этой части, так называемая потешная палата. При царском дворе играли в шахматы, шашка и карты, занимались охотой с гончими и борзыми собаками. В большом ходу была охота с соколами и кречетами. Охотились на медведя. В первую половину своего царствования Иван с увлечением предался этим развлечениям. Позже его поглотили заботы о государственных делах, и это отразилось на состоянии его охотничьего двора. Когда после Ям-Запольского перемирия Баторий выразил желание иметь красных кречетов и обратился с просьбой к Ивану, тот ответил, что их больше у него нет, так как он давно уже не охотился, будучи удручен горестями. Тогда Баторий спросил, не может ли он послать Ивану что-нибудь приятное. Ему ответили, что желали бы получить добрых коней, шлемов железных, метких и легких мушкетов.

Побежденный под Полоцком и Великими Луками просил у своего побежденного только оружия.

Однако, несмотря на свои горести, Иван и в это время еще держал при себе разных дураков и шутов, которые до середины XVIII в. входили в состав русского двора. Шутки этих забавников большею частью были непристойны. Убожество умственного развития способствовало развращенности воображения. С другой стороны, давление на умы аскетического учения церкви порождало, как естественную реакцию, грубый цинизм. Кроме того, шут своими острыми речами, дозволявшимися ему в известных границах, удовлетворял необходимости в критике и сатире, свойственной всякому обществу. За отсутствием литературы, сатира выливалась таким способом. Издеваясь над советами «Домостроя» и восточного этикета, шут таким образом разрежал тяжелую, атмосферу монастыря и тюрьмы, в которых коснели русские. Он открывал двери, разбивал стекла окон и впускал струю свежего воздуха в душные помещения. В каждом более или менее значительном доме тогда держали одного или несколько таких приживальщиков. У Ивана их были десятки. Некоторые из них поплатились жизнью за честь быть с царем запанибрата. Одного из них звали Гвоздевым. Он был княжеского рода, как и будущий дурак императрицы Анны, и занимал при дворе видную должность. Совмещение должностей тогда было обычным явлением. Однажды для забавы Иван вылил этому шуту миску горячих щей на голову. Несчастный закричал. Иван ударил его кинжалом, так как был в нетрезвом виде. Шут упал на пол, обливаясь кровью. Позвали лекаря. – «Вылечи моего верного слугу, – сказал ему Иван, – я с ним неловко поиграл». – «Так неловко, что теперь уже ни Бог, ни ваше величество не заставит его играть», – отвечал лекарь.

Гвоздев умер.