Иван Грозный

«Нас же с покойным братом Георгием начали воспитывать, как иностранцев или как нищих. Какой только нужды ни натерпелись мы в одежде и в пище! Ни в чем нам воли не было; ни в чем не поступали с нами, как следует поступать с детьми. Припомню одно: бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас и не смотрит – ни как родитель, ни как властелин, ни как слуга на своих господ. Кто же может перенести такую гордыню? Как исчислить подобные тяжелые страдания, перенесенные мною в юности? Сколько раз мне и поесть не давали вовремя. Что же сказать о доставшейся мне родительской казне? Все расхитили коварным образом…» [10].

Стоит ли удивляться, что мальчик вырос с твердым убеждением, что вокруг всегда измена и крамола и если выпустишь вожжи из рук и не ударишь первым, тебя моментально растопчут?

Шуйские довершили разгром регентского совета: через полгода после смерти Глинской регент Михаил Тучков был отправлен в ссылку в деревню, а Захарьин-Юрьев скончался в том же году. Правда, и старший Шуйский пережил его только на несколько недель. Последний оставшийся регент, Иван Шуйский, значительно уступал покойному брату во влиянии, поэтому до своей смерти в 1542 г. в основном боролся за власть с набравшим силу троюродным братом Грозного Иваном Бельским. Волей судеб скончались они почти одновременно – сосланный в Белоозеро Бельский был убит по приказу последнего члена регентского совета незадолго до смерти самого Ивана Шуйского.

Ивану в ту пору пошел тринадцатый год, а роста он выдался огромного. Оставшись без опеки «регентов» и вырвавшись из душных кремлевских покоев, подросток начал буйствовать – сбрасывал с крыш теремов кошек и собак, а чуть повзрослев, вместе с ватагой сверстников бил и грабил людей, «скачюще и бегающе всюду неблагочинно» [19]. Забавы иногда доходили до убийства, но оставшиеся бояре не смели одернуть юного князя, который через несколько лет – по всему видно – возьмет уже полную власть и тогда все вспомнит обидчикам.

А Иван, даже отметив 15 лет от роду и тем самым достигнув совершеннолетия, по-прежнему вел бурную жизнь – ради забавы пахал поле, сеял гречку, ходил на ходулях и продолжал жестокие развлечения.

16 января 1547 г. произошло важнейшее для Руси событие: 17-летний молодой князь принял титул царя и короновался. По большому счету это стало легитимизацией давно свершившегося: еще Иван III, дед Ивана Грозного, де-факто был суверенным правителем. Но закрепить этот статус де-юре не решались ни он, ни Василий III, резонно опасаясь непредсказуемой реакции со стороны иностранных держав. Молодость и здесь оказалась решительнее зрелости.

Вскоре после венчания на царство Иван IV женился. Всем боярам и дворянам, имевшим дочерей двенадцати лет и старше, было велено под страхом опалы и казни за неисполнение везти их на смотрины. Выбор юного Ивана пал на Анастасию, дочь окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, представительницу одного из сильнейших боярских кланов и племянницу покойного члена регентского совета Михаила Захарьина-Юрьева. Бракосочетание состоялось 3 февраля.

Венчание и принятие царского титула Иоанном IV. Художник Клавдий Лебедев

И в этом же богатом на события году, но уже летом, в Москве поднялось восстание. Дело в том, что управление страной в последние годы сосредоточилось в руках родственников царя по материнской линии. Иван страстно любил свою мать и, получив известную самостоятельность, приблизил к себе единственных людей, которым доверял, – братьев Елены, Михаила и Юрия Глинских, и ее мать, свою бабку, княгиню Анну. Но их управление вылилось в казнокрадство и неправедные поборы. Добавьте к этому еще и традиционную неприязнь москвичей к «чужакам» – и вы поймете всю глубину народного недовольства. Этот набухший нарыв рано или поздно должно было прорвать, что и произошло в июне 1547 г.