Иван Грозный

Иван не был противником родового начала, на которое он сам опирался в своих правах и притязаниях. Но он склонен был иметь сотрудников незнатного происхождения, чтобы они ему служили и повиновались. Когда один из таких сотрудников попал в руки татар и просил Ивана выкупить его, тот, посылая ему 200 рублей, писал: «Раньше подобные тебе больше пятидесяти рублей не стоили!» Высшее боярство, занесенное в списки служилых людей, не умело служить и повиноваться. Научиться же этому у других оно не имело ни малейшей склонности. Ливонская война требовала мобилизации всех наличных сил и постоянного содержания их в боевой готовности. Это неизбежно должно было привести к конфликту, в котором старая удельная Русь и государственный порядок должны были возобновить свою вековую борьбу в более современной форме. Старая Русь представляла соединение больших и малых княжеств. В основе их политического порядка лежал свободный договор между князем и его вольными слугами. Здесь не было принуждения, но не было ничего прочного, постоянного. Московское же государство представляло совершенную противоположность, его сковывал принцип централизации, все подданные, разделенные на группы, несли строго определенные обязанности. Тяглые люди, занятые земледелием и промыслами, давали доход государственной казне. Служилые люди несли военные и административные обязанности, отдавая царю всю свою жизнь чуть ли не с детства до последнего издыхания. Одни из них были потомками когда-то свободных крестьян, другие – дружинников. Но и те, и другие теперь были послушными колесами правительственной машины. Воеводы, губернаторы, старосты выкачивали источники народного благосостояния. Служебный долг и дисциплина господствовали над всем, везде царил дух рабства и подавления свободы.

В XV веке дед Ивана Грозного разгромил два крупнейших рода – Ряполовских и Патрикеевых. Это только обострило оппозиционное настроение, очагом которого была келья Максима Грека.

Вражда двух религиозных и умственных течений того времени находилась в соответствии с враждой двух политических партий. Иосиф Волоцкий и его последователи являлись проводниками византийских взглядов на самодержавную власть государя. Защитники же старого свободно-договорного порядка находили поддержку в заволжских старцах. Как политический, так и оппозиционный лагери сходились в вопросе о разделении власти. Одни требовали для бояр права участия в совете царя, другие требовали для духовенства права представительства и защиты обвиняемых пред верховной властью.

Такие задачи стояли пред Иваном. Разрешая их, он опирался частью на исторические прецеденты, частью же действовал под влиянием личных склонностей и настроений. Во всяком случае, его нельзя назвать ни первым самодержцем, ни первым сторонником террора, еще с XV века ставшего обычным средством политики русских государей.

Иван IV был борцом самодержавной, централизованной государственной власти. Он наследовал эту власть от прошлого и старался сообщить ей новую силу. Можно ли его признать разочарованным идеалистом – каким он представлялся некоторым славянофилам, – поражающим своей рукой в порыве отчаяния то, что не поддавалось его преобразовательной деятельности? Принять такое мнение без оговорки невозможно.

В деятельности Ивана Грозного было много похожего на опьянение и даже на безумие. Нет ничего удивительного, что как личность, так и политика этого государя до сих пор встречали лишь отрицательную оценку. Все дело Грозного едва не было предано забвению. Но влияние его реформ чувствуется в России и до нашего времени. Оно сообщает политическому и социальному строю государства особый отпечаток, бросающийся в глаза постороннему наблюдателю.