Иван Грозный. Бич Божий

Никита Романович Юрьев (1572, 1575)

Иван Петрович Хирон Яковлев-Захарьин (1565, 1570), казнен в 1571 году.

Всего, таким образом, за два десятилетия немногим менее 70 человек[91]. Худо в этой ситуации то, что первых лиц оказалось слишком много. Это значит: настоящих «фаворитов», т.е. полководцев, стабильно добивающихся успеха, совсем мало, прочие же равноценны, и можно их тасовать, как колоду, в которой полсотни разномастных валетов…

Если не считать представителей «старой гвардии», вроде князя М.И. Воротынского или князя И.Д. Вельского, сгинувших в начале обозреваемого периода, кто постоянно, из года в год, руководит главными силами русской армии? В 60-х — начале 70-х годов — князь Иван Андреевич Шуйский, в 70-х годах — князья Иван Юрьевич и Василий Юрьевич Голицыны, на рубеже 70-х и 80-х — князь Михаил Петрович Катырев-Ростовский, а также князь Иван Федорович Мстиславский, единственный ветеран из «старой гвардии», уцелевший после всех опричных и постопричных репрессий, хотя неприятности были и у него. Последний в 80-х передает «вахту» сыну, Федору Ивановичу Мстиславскому. И если отец был исключительно опытен, воевал на высоких воеводских должностях еще со времен последней казанской войны, неплохо проявил себя в 1552 году, взял Феллин в 1560 году, то сын, по общему мнению, военных талантов был лишен. В самом конце «набирают ход» князь Семен Данилович Пронский да князь Тимофей Романович Трубецкой (этот еще послужит и государю Федору Ивановичу, и государю Борису Федоровичу).

Есть ли среди них хотя бы один «калика»? Иными словами, хотя бы один ничтожный — по сравнению с любым служилым аристократом — городовой сын боярский? Или хотя бы выборный сын боярский? Или хотя бы один дворянин, служащий по московскому списку, но не принадлежащий знаменитой древностью рода знати? Ничуть не бывало. Все те же «сливки». Удалось ли «худородным» отметиться хотя бы раз среди «больших воевод», то есть пробиться не в постоянные командующие, а хотя бы в полководцы-на-одну-кампанию? Случай именно один-единственный за все 20 лет[92]: Никифор Павлович Чепчугов в 1582 году ходил во главе маленькой рати из двух полков из Казани на Каму. Этот начинал из стрелецких голов и долго выслуживал высокие воеводские должности; он был, по всей видимости, по-настоящему талантливым военачальником[93]. Впрочем, его почетное воеводство никак не связано с опричниной: назначение произошло через 10 лет после ее отмены…

Среди упомянутых в этом списке опричных воевод худородных нет ни единого. Допустим, князь Дмитрий Иванович Вяземский, а также Иван Дмитриевич Плещеев-Колодка с Шуйскими, Трубецкими, Черкасскими и т.п. тягаться в знатности не могут ни при каких обстоятельствах. Но все-таки первый из них служит по княжескому списку, а второй принадлежит к видному московскому боярскому роду. Пусть они и второго сорта знать, однако для рядовых провинциальных детей боярских они недостижимы, и не все ли равно, через сколько уровней надо прыгать, чтобы сравняться с ними: через пять или через семь?