Иван Грозный и Девлет-Гирей

И эта угроза вовсе не была пустым звуком — в Москве хорошо запомнили «Крымский смерч» 1521 г., когда неожиданно объявившийся на Оке крымский «царь» Мухаммед-Гирей I разбил под Коломной русские полки и опустошил окрестности русской столицы. Отдельные татарские разъезды подошли к самой Москве и «…в Воробьеве (а село Воробьево находилось всего лишь в 7 км от Кремля, на Воробьевых горах, в районе нынешнего МГУ. — П.В.), в великого князя селе, были и мед на погребех великого князя пили».^{9} Растерявшийся и упавший духом Василий III (точнее, замещавший бежавшего из столицы великого князя крещеный татарский царевич Петр) был вынужден дать Мухаммед-Гирею грамоту, согласно которой он, московский государь, обязывался стать данником крымского «царя».

Об этом успехе никогда не забывали и в Крыму, и преемники Мухаммед-Гирея на крымском троне не раз пытались повторить его. Ближе всего к этой цели подобрался и едва не превзошел воинственного «Магмет-Кирея царя» его племянник, Девлет-Гирей I, о борьбе с которым и пойдет речь на страницах этой книги. Но прежде чем перейти к описанию событий, более чем 400-летней давности, несколько слов о причинах, обусловивших наше обращение к этой теме. Нет никаких сомнений, что долгое русско-татарское противостояние наложило неизгладимый отпечаток и на русскую государственность, и на русское общество той эпохи. Ведь во многом благодаря этой непрерывной борьбе Российское государство сложилось, по меткому замечанию отечественного историка А. Смирнова, как «государство сражающейся нации»! Естественным было бы предположить, что история Крымского ханства должна была стать объектом пристального внимания и предметом изучения отечественных историков, однако, увы, этого не случилось. Нет, конечно, сказать, что история Крымского ханства, в особенности его взаимоотношений с соседями, с той же Москвой в первую очередь, отечественных (да и зарубежных) историков не интересовала совсем, было бы большой ошибкой. Напротив, на протяжении двух столетий российские историки, несмотря на сложные условия, в которых они работали, создали немало работ, посвященных истории Крымского ханства и русско-крымских отношений, в том числе и в XVI в.^{10} Но вместе с тем стоит отметить, что если в общем и целом история русско-крымских отношений может считаться очерченной довольно полно и точно, то этого нельзя сказать об отдельных ее эпизодах, в особенности тех, что связаны с военным противостоянием России и Крыма.

Почему так получилось? Думается, что это связано с рядом объективных обстоятельств. Свою негативную роль, и немалую, сыграло утрата в предыдущие столетия значительной (если не большей) части документов, так или иначе связанных с историей Крымского ханства. Большие потери понесли и русские архивы. Особенно сильно пострадали документы, так или иначе связанные с историей развития военного дела Крыма и Русского государства в конце XV — начале XVII в. Между тем, как писали еще больше века назад два крупных французских историка, Ш.-В. Ланглуа и Ш. Сеньобос: «История пишется по документам… Ничто не может заменить документов: нет их, нет и истории»^{11}. Затем, повторяя вслед за западноевропейской исторической наукой основные этапы ее развития, российская историки от создания монументальных исторических полотен (примером которых может служить, вне всякого сомнения, многотомный труд С.М. Соловьева «История России с древнейших времен») и публикации многотомных сборников старинных документов перешли в конце XIX в. к углубленному изучению частных проблем. Проблемы же военной истории России и Крыма среди них явно не были не первом месте. Вообще история военного дела в России в допетровское время (и тем более военного дела Крымского ханства), и в дореволюционное время, и в советское не пользовалась большой популярностью среди отечественных историков и занимались ею они лишь мимолетно, в связи с историей политической, дипломатической и экономической. Очевидно, на это повлияло своеобразное «разделение труда», когда негласно военная история была отдана на откуп историкам в погонах. Последние же в силу разных причин, недооценивали значимость изучения истории военного дела допетровской России и тем более Крымского ханства и, как следствие, не уделяли им сколько-нибудь серьезного внимания. Вот и получилось, что в истории многовекового противостояния России и Крыма осталось еще немало если не совсем «белых» пятен, то, во всяком случае, страниц, степень изученности которых не позволяет их перевернуть со спокойным сердцем хотя бы из чувства уважение к нашим предкам, своими трудами, потом и кровью создававшим государство, в котором мы сегодня живем.