Иван Грозный и Мария Темрюковна. Очищение

Не менее удивительно поступил историк В. Б. Кобрин, который злокусительно набросился на Грозного, но ни словом не задел и не упомянул Курбского: «В январе 1564 русские войска были разбиты в битве у реки Улы, недалеко от Полоцка; главный воевода князь Петр Шуйский погиб, несколько воевод и сотни служилых людей попали в плен. Последовали и новые неудачи. Царь быстро нашел виноватых, хотя они и находились за сотни верст от театра военных действий. Перекладывать ответственность за свои ошибки на других стало с тех пор обыкновением царя. Впрочем, и здесь он – не исключение. Таков обычай многих деспотов»29. Это пример очередного выгораживания предателей профессиональными историками с учеными степенями.

Предательство князя номер четыре. Как пишет В. А. Мазуров, «Прибыв в Литву, Курбский сразу же заявил, что считает своим долгом довести до сведения короля о «происках Москвы», которые следуют «незамедлительно пресечь». Он выдал литовцам всех ливонских сторонников Москвы, с которыми он сам вел переговоры, и московских агентов в Польше, Литве и Швеции, а также все планы действий, места размещения русских войск, их количество и состав, пути снабжения, сведения об оборонной инфраструктуре России: о крепостях, заставах и т.д. Полякам в результате информации Курбского удалось одержать несколько побед над русскими войсками»30. Комментарии излишни.

Предательство Курбского номер пять. Этот негодяй не только выдавал военные секреты своей страны, но и давал советы, как натравить на нее другие государства, втянуть ее в войну на несколько фронтов. В архивах Латвии историк Р. Г. Скрынников раскопал следующие факты: «По совету Курбского король натравил на Россию крымских татар, затем послав свои войска к Полоцку, Курбский участвовал в литовском вторжении. Несколько месяцев спустя с отрядом литовцев он вторично пересек русские рубежи. Как свидетельствуют о том вновь найденные архивные документы, князь, благодаря хорошему знанию местности, сумел окружить русский корпус, загнал его в болото и разгромил. Легкая победа вскружила боярскую голову. Он настойчиво просил короля дать ему 30-тысячную армию, с помощью которой намеревался захватить Москву. Если по отношению к нему есть еще некоторые подозрения, заявлял Курбский, он согласен, чтобы в походе его приковали к телеге, спереди и сзади окружили стрельцами с заряженными ружьями, чтобы те тотчас же застрелили его, если заметят в нем намеренность; на этой телеге, окруженный для большего устрашения всадниками, он будет ехать впереди, руководить, направлять войско и приведет его к цели (к Москве), пусть только войско следует за ним»31.

В. Калугин приводит цитату польского историка и геральдиста XVII века Симона Околького о Курбском: «…был поистине великим человеком: во-первых, великим по своему происхождению, ибо был в свойстве с московским князем Иоанном; во-вторых, великим по должности, так как был высшим военачальником в Московии; в-третьих, великим по доблести, потому что одержал такое множество побед; в-четвертых, великим по своей счастливой судьбе: ведь его, изгнанника и беглеца, с такими почестями принял король Август. Он обладал и великим умом, ибо за короткое время, будучи уже в преклонных годах, выучил в королевстве латинский язык, с которым дотоле был незнаком»32.

Беглый предатель Курбский был из ярославских князей – русский княжеский род династии Рюриковичей. Согласно истории рода, получили фамилию от села Курба.

Князь считал, что он имеет на русский трон больше прав, потому что является потомком Рюрика по старшей линии, а Иван IV по младшей линии. Может, поэтому очень «усердно» потрудился на «поле предательства»? За эти многочисленные измены он и был награжден польским королем. Во владение князь за «труды праведные», что творил не покладая кровавого меча и пера, получил город Ковель с замком, десять сел, в Литве он получил 4 тысячи десятин земли и 28 сел на Волыни. Кстати, Грозный отпустил жену и сына к Курбскому, но тому наличие русской жены не помешало жениться дважды, но уже на польках.

В отличие от автора книги, потратившего на исследование эпохи Грозного четыре года, доктор исторических наук и автор множества книг о Грозном Руслан Скрынников посвятил этому всю жизнь. Увы, он стал заложником своей ненависти к Грозному. Историк ездил по храмам, восстанавливал синодальный список, в польских архивах нашел доказательства предательств Курбского, его богопротивного образа жизни и деятельности, но предателя Андрея Курбского ни разу худым словом не обозвал.