Иван Грозный. Подробная биография

Можно ли анализировать идею близости Страшного Суда как факт индивидуального сознания царя? Самодержец не был частным лицом. Факт его личного сознания неизбежно должен был превратиться в факт общественной жизни. Как таковой он непременно получил бы прямое или косвенное отражение в церковной литературе предопричного и опричного времени, в летописях, царской переписке или богословских диспутах, столь любимых Грозным.

Государь охотно обсуждал волновавшие его богословские проблемы со своими наставниками. Он учил и требовал поучения. С особым уважением и доверием монарх относился к митрополиту Макарию, одному из самых плодовитых церковных писателей своего времени. Макарий был жив в 7070 г., но в своих многочисленных писаниях темы немедленного наступления Страшного Суда не коснулся. В переписке Грозного и Курбского, конечно же, встречаются указания на Страшный Суд, появление Антихриста. Но эти упоминания носят обычный характер, без всякого указания на то, что мир уже стоит на пороге катастрофы. Упоминания Антихриста носили характер политического выпада.

Ожидая наступления Страшного Суда, самодержец якобы и замыслил опричнину. Когда 7070 г. прошел, а зло и беззакония продолжали нарастать, монарху в соответствии с «Откровением» Иоанна Богослова оставалось выждать три с половиной года. Но он не выждал срока, и в 1565 г. ввел опричнину. Самодержец увидел главную свою функцию в наказании зла «в последние дни» перед Страшным Судом.

В развитии эсхатологических настроений наблюдалась цикличность. Любой подъем их сопровождался массовой экзальтацией, богословскими спорами и общественными прениями. После того как назначенное время истекало, страсти надолго утихали.

Чем сильнее были ожидания, тем глубже было сменявшее экзальтацию равнодушие.

ИТОГИ ОПРИЧНИНЫ

Попытаемся проанализировать прежде всего, каким традициям следовал Грозный, учреждая опричнину. Традиции оказывали огромное влияние на формирование московской политики.

Царь Иван, без сомнения, помнил о завоевании Новгорода Великого и о земельных мероприятиях, проведенных по этому случаю Иваном III. Конфисковав все боярские вотчины в Новгороде, великий князь раздал эти земли своим боярам. Глава думы князь Иван Патрикеев с сыном Василием получили более 500 обеж, три брата Захарьиных – почти 800, князь Оболенский – 319 обеж. Обширные владения получил также князь Ряполовский и другие бояре. Прошло некоторое время, и Иван III попытался отнять пожалованные знати земли, опасаясь ее чрезмерного усиления.

Боярская дума решительно воспротивилась его действиям. Борьба достигла такого ожесточения, что великий князь осудил на смерть руководителей думы. Слуга и боярин князь Ряполовский был обезглавлен в 1499 г., а Патрикееву с сыном казнь заменили заточением в монастырь.

Приняв решение об изъятии новгородских «дач» у московской знати, Иван III разрешил задачу весьма хитроумно. В 1499 г. он объявил о том, что передает Новгородскую землю под управление сына Василия, получившего титул великого, а фактически удельного князя Новгородского и Псковского. Вся московская знать, присягнувшая в 1498 г. на верность коронованному великому князю Московскому Дмитрию-внуку, должна была покинуть Новгородский удел Василия III и утратила все новгородские пожалования. Любимцы Ивана III Захарьины и Челяднины не избежали общей участи и лишились земель наряду с прочими. На новгородских землях были «испомещены» примерно 1400 детей боярских, московских служилых людей, ставших опорой Василия III в борьбе за власть.

По существу, в основе опричнины лежала схема, разработанная и претворенная в жизнь дедом и отцом Грозного: образование удела, вывод знати и конфискация у нее земель, испомещение в уделе верных слуг – детей боярских. Открытие этого факта показывает, какую роль в учреждении опричнины играла традиция, и позволяет истолковать одно из самых загадочных мест в послании Грозного Курбскому.

При Адашеве, утверждал царь, «сотвердися сия злоба» – «Адашев с Сильвестром вас (князей и бояр) почал причитати к вотчинам и к селам, еже деда нашего великого государя Уложением, которые вотчины у вас взимати и которым вотчинам еже несть потреба от нас даятися, и те вотчины ветру подобно роздал неподобно, и то деда нашего Уложение разрушил, и тех многих людей к себе примирил».

Слова Ивана IV кажутся загадкой. Никакого Уложения о землях, разработанного Иваном III, обнаружить не удается. В чем заключалась суть упрека Грозного?

Адашев стал раздавать боярам и знати («вам», боярам и князьям) вотчины и села, которые по Уложению Ивана III воспрещалось раздавать («несть потреба от нас даятися»), но надлежало забирать в казну («у вас взимати»).