Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

Был ли Шуйский убит по приказу государя? Или бояр? Или сами псари отыгрались на ненавистном временщике? Неизвестно. Но в любом случае сценарий представляется многозначительным. Великий князь и поддержавшие его бояре считали себя не в силах легитимными средствами избавиться от узурпатора! И только после того, как клан «принцев крови» обезглавили, стало возможным наказать остальных преступников. Посадили в тюрьму Ивана Кубенского, сослали в разные города Федора Скопина-Шуйского, князя Юрия Темкина, Фому Головина и других клевретов вчерашних правителей. Афанасию Бутурлину за поносные слова на государя урезали язык. А летописец расправу над Андреем Шуйским и его присными прокомментировал с откровенным одобрением: «От тех мест начали боляре боятися, от государя страх имети и послушание».

Узел четвертый Избранная Рада

После того как 13-летний Иван IV избавился от Шуйских, его опорой стали бояре, помогавшие в перевороте, – Захарьины-Юрьевы, Морозовы. Он возвысил братьев матери, Михаила и Юрия Глинских. Пожаловал в бояре своего любимца Воронцова. Но рядом с ним оставался и другой любимец, Адашев, подсунутый ему Шуйскими. Впоследствии изменник Курбский пустил слух, будто бояре нарочно развращали молодого государя, приучали к разгулу, и он проводил время в праздных потехах. Либеральные историки распространяли именно эту версию, но факты показывают, что она абсолютно недостоверна. Оставим клевету на совести авторов, если совесть у них существовала.

Адашева тот же Курбский нарисовал чуть ли не ангелом во плоти: крайне религиозный, высоконравственный, он очень строго постился, отдавал все свободное время и деньги благотворительности, организовал в своем доме приют для нищих… А ведь он постоянно находился рядом с государем! Если хотел сохранить его близость, должен был подражать ему. Можно смело утверждать, что Адашев как раз и подстраивался к натуре Ивана Васильевича. Великий князь очень дружил со св. Василием Блаженным, приглашал к себе во дворец. Известно, что св. Василий открыто обличал его грехи. Но какие? Указывал, что во время церковной службы Иван Васильевич мысленно отлучился из храма, думал о строительстве загородного дворца в Воробьеве. Если бы за ним числились более серьезные пороки, неужели юродивый не обличил бы их? Но этого не было.

Государь по-прежнему был близок со святителем Макарием, под его руководством продолжал образование. Со стороны митрополита никаких нареканий тоже не было. Что же касается «потех» государя, то последующие историки допустили подтасовку. Если мы внимательно почитаем летописи, то увидим, что под «потехами» понимались всего лишь охоты. Это было единственное развлечение, которое оставил себе Иван Васильевич. Государевы охоты были и отдыхом, и спортивными занятиями для поддержания здоровья, и воинскими тренировками для его дружины.

Но указание летописи, что бояре после разгрома партии Шуйских начали «страх имети и послушание», осталось лишь благим пожеланием. Знать своевольничала, распоряжения выполняла кое-как. В декабре 1544 г. крымский царевич Иминь напал на Белевский и Одоевский уезды. А воеводы Петр Щенятев, Константин Курлятев и Михаил Воротынский поссорились по поводу своего старшинства, не желали подчиняться друг другу. Войско простояло на месте, а татары ушли, угнав множество пленных. В 1545 г. замыслили поход на Казань. Князь Микулинский, назначенный командовать, не желал идти на войну и фактически сорвал операцию.

Новое правительство, сформировавшееся вокруг государя, оказалось слишком слабым. Глинские никогда не занимали важных постов, в государственных делах были совершенно неопытными. А Воронцов, очутившись в фаворе, зазнался, стал претендовать на роль нового временщика. Вокруг великого князя шли склоки и интриги за влияние на него. А положение в стране ничуть не улучшилось. Раньше к выгодным кормушкам дорывались приближенные Шуйских. Теперь – приятели тех, кто возвысился после их падения. Но и прежние преступники никуда не делись. Боярские роды были переплетены между собой, и за наказанных находились заступники. В прошлой главе мы отмечали, что один из главных соучастников воровства Шуйских, князь Иван Кубенский, попал в тюрьму. Но отсидел лишь пять месяцев. За него подавали многочисленные ходатайства, и его простили.

А народ стонал, сыпались жалобы. Некоторые из них доходили до государя. Когда стали разбираться и искать виновных, в опалу угодил тот же Кубенский. Вместе с ним Петр Шуйский, Горбатый, Палецкий. Но и Воронцов попал вдруг в компанию своих прежних противников. Выяснялось, что доверие государя он использовал далеко не в лучших целях. В том числе покрывая и выгораживая провинившихся за хорошую мзду. Впрочем, и эти наказания были недолгими. Родственники ринулись к митрополиту, молили заступиться. В результате все опальные получили прощение.