Для покаяния государя существовало еще одно важное основание. О нем свидетельствуют несколько фактов. В сентябре 1547 г. Адашев отвез в Троице-Сергиев монастырь царский вклад, 7 тыс. руб. Колоссальную сумму! Для сравнения, заупокойный вклад по Василию III составлял 500 руб. По какой же причине вносились деньги? Откупиться от Бога, умилостивить его? Нет, православие не знало практики индульгенций. Вклады были платой монахам, которые в последующие годы, десятилетия (или столетия!) будут молиться о чем-либо. Но никаких условий, сопровождающих огромный вклад, в монастырских архивах не отмечено! Зато проговорился Курбский. Он процитировал высказывание, сделанное царем в то время: «Аз от избиенных от отца и деда моего, одеваю их гробы драгоценными оксамиты и украшаю раки неповинные избиенных праведных».
Ивана Васильевича убедили, что действия Ивана III и Василия III по собиранию державы и наведению твердого порядка были неверными! Заговорщики и мятежники, казненные и умершие в опалах, пострадали невиновно! Были «праведными»! А великий «грех» предков ложился тяжким грузом и на самого царя. Поэтому он посмертно амнистировал всех, кого постигли наказания, давал вклады о их упокоении и хотел отмолить «вину» отца и деда. В таком случае становится ясно, почему отсутствует запись о причине вклада. Она была тайной, передавалась Адашевым устно. Или запись была изъята позже, когда государь разобрался в обмане.
На самом же деле в России произошел очередной переворот. Кардинально поменялся состав правительства. Высший придворный чин, конюшего, носил Михаил Глинский. Получив известия о мятеже в Москве и убийстве брата, он переполошился, что его тоже прикончат. Вместе с близким к нему князем Турунтаем-Пронским вознамерился бежать в Литву. Но противники присматривали за ними, сразу организовали погоню, и они сдались. Царь и бояре судили их. Учли, что они удирали не ради измены, а со страха, и серьезных наказаний они избежали. Но Глинского лишили чина конюшего и отправили с Пронским в ссылку, конфисковав значительную часть их имений.