Иван Грозный. Сожженная Москва

– Ну, этого не знаю. Думаю, у него там встреча с каким-нибудь иноземцем. Сам ведаешь, ныне, когда Иван Васильевич покорил Ливонию, во многих государствах суета началась.

– Ладно. В Сююр-Таш так в Сююр-Таш, – вздохнул Бордак. – Далековато, сто тридцать верст с лишним по горячей степи.

– Туда дорога есть.

– Где полно глаз и ушей хана.

– Тоже верно.

– Ты сам в ауле будешь?

– Должен, но это как Афанасий Федорович решит.

– Еще не решил?

– Гонца от него не было. Может, будет, как вернусь на подворье. А что? Я тебе нужен?

– Возможно, будешь нужен.

– Разберемся, Михайло. Помогу, коли что. Так, я все передал, поехал.

– А пошто задами-то? Место здесь глухое. Соседи особо не интересуются жизнью друг друга.

– Как велено, так и делаю.

– Ну, тогда удачи, Осип!

– Увидимся. Привет от меня Ризвану.

– Передам. Проводить?

– Не надо. Да и конь недалеко. Давай, Михайло!

– Давай!

Помощник русского посла в Крымском ханстве ушел через сад к задам города.

Вскоре Бордак услышал удаляющийся топот копыт коня Осипа. Тот рысью повел скакуна в центр.

День прошел незаметно.

Как только тени от предметов стали становиться больше самих предметов, Бордак оделся в костюм литовского торговца, оседлал коня и поехал к крепости.

Во дворе мурзы его встретил Курбан.

– Ты вовремя. Как раз господин только покушал.

– А я думал, он угостит меня ужином, – улыбнулся Бордак.

– Может, и угостит, у него хорошее настроение.

– Что, новых наложниц подвезли?

– Нет, просто хорошее настроение, может, оттого, что успел кальян покурить. Османы привезли отборную индийскую коноплю.

– Но он в состоянии вести серьезный разговор?

– Азат всегда в состоянии заниматься делами.

– Ну, что ж, веди тогда к своему господину.

Курбан провел русского посланца в большую комнату, где на подушках, уложенных на цветастом ковре, восседал Азат.

– Приветствую тебя, мурза, – сказал, поклонившись, Бордак.

– Салам, Михайло, проходи, устраивайся рядом, сейчас чай со сладостями принесут. Надеюсь, ты не голоден?

– Нет, а чаю выпью с удовольствием. У тебя хороший чай.

– У меня все хорошее, настоящее, дорогое.

– Это так, – улыбнулся Бордак, устраиваясь напротив мурзы. – Есть что-нибудь интересное?

– Есть, Михайло, есть.

– Ну и о чем был разговор на диване в Бахчисарае?

Мурза передал все, чему был свидетелем в ханском дворце.

– Значит, нашествие, – с задумчивым видом проговорил Бордак.

– Да. Весной следующего года, но не забывай, что отряды хана начнут беспокоить ваши сторожевые заставы еще осенью, выискивая слабые места в охране границ.

– Не забуду. Орда Девлет-Гирея пойдет, как и прежде, Муравским шляхом?

– Да. Это удобнее всего.

– И хан желает разорить земли до Козельска?

– Козельском хан не ограничится, ведь рядом густонаселенные земли Тулы, Рязани, Калуги.

– Получается, что Девлет-Гирей намерен опустошить земли с юга и юго-востока от Москвы, на Москву же идти не собирается. Пошто?

– То мне неизвестно. Но и гарантий дать, что хан не повернет на Москву, не могу. До похода еще довольно много времени, план вполне может быть изменен. Хотя вряд ли Девлет-Гирей решится на взятие Москвы.

– Это только твое мнение или и других вельмож?

– Я, Михайло, всегда говорю только от себя.

– Ясно. Но если что-то изменится в планах хана, ты сообщишь?

– Конечно. И каждое новое сообщение, заслуживающее внимания, будет стоить уже двадцать тысяч акче.

– Не дорого ли?

– Гораздо дешевле того, что возьмет на Руси хан, если застанет русского царя и его рать врасплох.

– Хорошо. У тебя все?

– Да.

– Тогда я поехал.

– А зачем ты приезжал ко мне? – ухмыльнулся мурза.

– На переговоры о покупке невольников, что ты держишь в Кезлеве (нынешняя Евпатория), которых приобрел очень дешево, – поняв мурзу, ответил Бордак.

– У меня в Кезлеве нет невольников, а вот шелк из Персии есть. Очень хороший шелк. И ковры, славящиеся на весь мир, есть. Вот договариваться о покупке этого товара ты и приезжал ко мне. Но надеюсь, что ты сумеешь избежать встречи с городской стражей.

– Я все понял. До свидания, Азат!

– Да хранит тебя Всевышний!

Бордак покинул усадьбу мурзы, вернулся на подворье Ризвана. Переодевшись, выехал на пустую дорогу и повел коня к выезду из Кафы в сторону аула Сююр-Таш, лежавшего в ущелье северо-западных склонов второй гряды Крымских гор.

Глава вторая