Иван Грозный. Жестокий правитель

В конце XX века часть церковных и околоцерковных кругов обсуждала вопрос о канонизации Грозного. Эта идея встретила категорическое осуждение церковного священноначалия и патриарха, указавших на историческую несостоятельность реабилитации Грозного, на его преступления перед церковью (убийства святых), а также отвергших утверждения о его народном почитании.

Глава 20 Смерть Ивана Грозного

Как уже неоднократно говорилось, Иван Грозный отличался необычайной жестокостью. Грозный был неистощим в выдумках, как казнить подданных, – одних (например, новгородского архиепископа Леонида) по его приказу зашивали в медвежью шкуру и бросали на растерзание собакам, с других живьем снимали кожу и так далее. Но и самому царю судьба уготовила не менее мучительную смерть. «…Организм царя был не по годам изношен. Повлияло на это состояние многое. Маниакальная подозрительность, постоянный страх за свою жизнь, уверенность в злодейских кознях собственных придворных… Все это расшатывает нервы и не укрепляет здоровье. К тому же царь Иван был развратником. По словам Горсея, лично знавшего царя, тот «хвастал тем, что растлил тысячу дев, и тем, что тысячи его детей были лишены им жизни…» К тому же, весь образ жизни царя Ивана был нездоров: постоянные ночные оргии, сопровождавшиеся объедением и неумеренным пьянством, не могли нe спровоцировать разнообразные хвори».

По свидетельству антрополога Михаила Герасимова, обследовавшего скелет Ивана Грозного, у царя в последние годы жизни на позвоночнике развились мощные соляные отложения (остеофиты), которые причиняли ему страшные боли при каждом движении. Перед смертью Грозный выглядел дряхлым стариком, хотя ему было только 53 года. В последний год он уже не мог сам ходить – его носили. Ряд современников Грозного считает, что царя отравили. Дьяк Иван Тимофеев обвиняет в этом Бориса Годунова, ставшего царем после Грозного, и Богдана Бельевого. Голландец Исаак Масса утверждает, что Бельский подсыпал яд в лекарство, которое он давал царю.

Вот как описывает смерть Грозного историк Н. Костомаров: «В начале 1584 года открылась у него страшная болезнь, какое-то гниение внутри; от него исходил отвратительный запах. Иноземные врачи расточали над ним свое искусство. По монастырям раздавались обильные милостыни, по церквам ведено молиться за больного царя, и в то же время суеверный Иван приглашал к себе знахарей и знахарок. Их привозили из далекого севера, какие-то волхвы предрекли ему, как говорят, день смерти… Иван то падал духом, молился, приказывал кормить нищих и пленных, выпускал из темниц заключенных, то опять порывался к прежней необузданности… Ему казалось, что его околдовали, потом он воображал, что это колдовство было уже уничтожено другими средствами. Он-то собирался умирать, то с уверенностью говорил, что будет жив. Между тем тело покрывалось волдырями и ранами. Вонь от него становилась невыносимее.

Наступило 17 марта 1584 года. Около третьего часа царь отправился в приготовленную ему баню и мылся с большим удовольствием, там его тешили песнями. После бани царь чувствовал себя свежее. Его усадили на постели, сверх белья на нем был широкий халат. Он велел подать шахматы, сам стал расставлять их, никак не мог поставить шахматного короля на свое место и в это время упал. Врачи натирали царя Ивана «крепительными жидкостями», но агония была недолгой, и через несколько минут 50-летнее царствование Ивана IV кончилось.

Поднялся крик, кто-то бежал за водкой, кто за розовой водой, кто за врачами и духовенством. Явились врачи со своими снадобьями, начали растирать его; явился митрополит и наскоро совершил обряд пострижения, нарекая Иоанна Ионою. Но царь уже был бездыханен. Ударили в колокол на исход души. Народ заволновался, толпа бросилась в Кремль. Борис Годунов приказал затворить, ворота.

На третий день тело царя Ивана Васильевича было предано погребению в Архангельском соборе, рядом с могилою убитого им сына.

Слабоумием тут и не пахнет. В народе ходили темные слухи, будто царя отравили ближние люди – тот же Бельский и Борис Годунов, подкупив врача, лечившего государя.

Постоянное предчувствие смерти усиливало необъяснимую жестокость и садистские наклонности Ивана IV. Были ли эти патологические наклонности врожденными? Невероятная безжалостность и подозрительность могли быть и в самой человеческой природе царя. Скорее всего, это так и есть.

В конце XIX века русский психиатр Павел Ковалевский утверждал, что царь Иван был подвержен неврастении, страдал паранойей с манией преследования. Ковалевский писал, что у царя «резко выражается страсть многих неустойчивых людей (дегенератов) возможно чаще и возможно больше фигурировать, произносить речи, являться народу и блуждать по государству».