Иван III

Летописи сохранили точные даты строительства Благовещенского собора. Однако их сокровенный смысл не вполне понятен. 6 мая 1484 года — четверг. Известно, что Иван III часто избирал этот день для своих начинаний. В Древней Руси четверг вообще считался счастливым днем. По пасхальному циклу это была Неделя Жен-Мироносиц. По месяцеслову в этот день вспоминали праведного Иова, который своими страданиями дал прообраз невинных страданий Иисуса Христа. Возможно, этот день был связан с какими-то неизвестными нам семейными событиями в жизни великого князя. Более ясен день освящения Благовещенского собора. 9 августа 1489 года — воскресенье. Этот праздничный день недели часто выбирали для торжеств, предполагавших большое стечение народа. Что же касается дня освящения Васильевского придела (20 августа 1489 года), то это четверг, день памяти пророка Самуила. Ни о каких памятных событиях в истории Москвы, связанных с этим днем, не известно.

Придворный храм был предметом особой любви и гордости Государя. Выполняя волю своего державного заказчика, мастера создали сооружение, воплотившее в себе традиции владимиро-суздальской и московской школы, обогащенные элементами псковской архитектуры (72, 24). В отделке использовались и некоторые приемы, характерные для итальянского зодчества. В основе своей Благовещенский собор 1489 года — это четырехстолпный храм на высоком подклете и с высокими апсидами. Его внешний вид существенно отличался от нынешнего. Своды венчались тремя главами, причем центральная глава была поставлена на повышенные подпружные арки и декорирована ярусами кокошников. Основной четверик окружали открытые галереи-паперти с арочными оконными проемами. Все элементы храма имели устремленные ввысь пропорции. Размеры Благовещенского собора казались весьма скромными по сравнению с Успенским собором, величие которого приобретало, таким образом, особую наглядность.

Новый Благовещенский собор являлся архитектурной доминантой для целого комплекса окруживших его разнохарактерных сооружений. «Этот комплекс включал в себя Казенный двор с Казенной палатой, жилые покои государева духовника и две церемониальные лестницы: одну — Благовещенскую — «на Площадь», другую — через Казенный двор «к Архангелу». Дата постройки покоев духовника неизвестна, Казенная же палата была возведена перед алтарями собора одновременно с ним. Вся эта обстройка погибла во второй половине XVIII в.» (85, 30). Казенная палата, в которой отныне стали храниться сокровища московских государей, представляла собой прямоугольное в плане двухэтажное здание под высокой четырехскатной кровлей. Ее своды опирались на поставленный в центре помещения массивный каменный столп. Проникнуть в палату можно было лишь через южную паперть Благовещенского собора.

Обновление всего комплекса великокняжеского дворца, начавшееся с перестройки Благовещенского собора, продолжилось в 1487 году постройкой обширной каменной палаты. «Того же лета повелением великого князя Ивана Васильевичя всеа Русии основал полату велику Марко Фрязин на великого князя дворе, где терем стоял» (38, 164). По мнению исследователя старой Москвы И. Е. Забелина, здесь идет речь о так называемой Набережной палате, располагавшейся к западу от Благовещенского собора, на самой бровке Кремлевского холма (79, 148). Однако ныне возобладала иная точка зрения, согласно которой это известие относится к началу строительства знаменитой Грановитой палаты, которую современники называли просто — Большая палата.

Под 6999 годом (1 сентября 1490 — 31 августа 1491 года) летописи сообщают о завершении Грановитой палаты, входившей в комплекс государева двора: «Того же лета Марко да Петр Антонеи архитектон фрязове съвершили болшую полату князя великого на площади» (38, 165). Таким образом, над созданием Грановитой палаты трудились два итальянских мастера: сначала это был Марко Фрязин, а затем к нему присоединился прибывший в Москву в 1490 году Пьетро Антонио Солари.

Грановитая палата — место торжественных приемов, пышных пиров, а позднее и земских соборов. Не чуждый провинциального тщеславия, князь Иван распорядился украсить парадный фасад Грановитой палаты, обращенный к Соборной площади, каким-нибудь изысканным западноевропейским декоративным мотивом. Для выполнения этого пожелания заказчика мастера воспользовались так называемым «бриллиантовым» рустом, что и дало палате ее историческое название. Великий князь вообще любил примешивать к русской архитектуре иноземные элементы. Эта тенденция особенно ярко проявилась в отделке Архангельского собора, законченного уже после его кончины. Однако ее можно проследить и во всех других постройках Кремля, выполненных по его заказу. Вероятно, этим Иван хотел как бы вскользь подчеркнуть свое равенство с европейскими государями.