Иван III

Построенная итальянскими мастерами по заказу Ивана III новая московская крепость принципиально отличалась по своему устройству от каменных русских крепостей предшествующего периода и была рассчитана на активную оборону, на боевые действия с применением огнестрельного оружия (106, 24). Следует подчеркнуть, что это была именно крепость («город»), способная в случае необходимости укрыть в своих стенах многие тысячи человек. Ее нельзя сопоставлять с западноевропейскими замками — каменными гнездами феодала и его приближенных. Внутри крепости не было отдельного неприступного убежища для правителя. Дворец великого князя был встроен в плотную застройку Кремля — своеобразного «города в городе». Из этого можно сделать вывод о том, что, в отличие от западных правителей, Иван III не боялся восстания собственных подданных и не отгораживался от них многометровыми стенами и рвами. Напротив, он объединялся с ними в общей беде — нападении внешнего врага.

Существовал ли у Ивана III какой-то заранее принятый подробный план строительства? Высказывалось мнение, что такой план был и что автором его являлся Аристотель Фиораванти. Однако в процессе реставрационных работ последних десятилетий были сделаны наблюдения, опровергающие данное мнение. Выяснилось, что «по мере возведения облик Кремля претерпевал серьезную трансформацию, причем завершенная крепость оказалась более могущественной и монументальной, чем можно было бы заключить по начальному периоду строительства» (69, 55).

Каждый из итальянских мастеров, работавших над постройкой той или иной башни, имел свои излюбленные приемы и детали. Однако при этом сохранялась и целостность общего впечатления. «Отличающие кремлевскую крепость грандиозный размах и величественную суровость она приобрела в период, когда работы возглавлял Пьетро Антонио Солари, особая роль которого отмечается также письменными источниками. Прослеживаемая индивидуальность художественного почерка отдельных частей Московского Кремля сглаживается общей ориентацией на вполне определенный тип североитальянских крепостей» (69, 55).

Строительство новых кремлевских стен началось 19 июля 1485 года, во вторник. «Того же лета, июля в 19 день, заложена бысть на Москве на реке стрелница (башня. — Н. Б.), а под стрелницею выведен тайник; а поставил ее Онтон Фрязин» (19, 216). Речь идет о проездной Тайницкой башне, расположенной посредине длинной стены, тянущейся вдоль Москвы-реки. Свое название она получила от «тайника» — подземного хода к реке, через который москвичи в случае осады могли пополнять запасы воды.

Дата начала такого важного дела, на первый взгляд, вызывает недоумение своей бесцветностью. Это был будний день, не связанный с памятью какого-либо особо почитаемого святого или воспоминанием о важном историческом событии. Единственная его примета состояла в том, что это был канун Ильина дня. Однако рассматривая эту дату в историческом контексте, легко убедиться в ее естественности. Во-первых, великий князь не мог устраивать по случаю закладки башни никаких торжеств: еще не окончился 40-дневный траур по его матери, княгине Марии Ярославне, умершей 4 июля 1485 года. Во-вторых, названная дата имела сугубо «производственное» значение. Тайник, естественно, строился до начала строительства самой башни. Срок окончания этой кропотливой работы, вероятно, был назначен «к Ильину дню» (20 июля). Управившись с тайником, мастера немедленно приступили к закладке «стрельницы». Они торопились, так как должны были закончить башню до конца строительного сезона. Поторапливал и великий князь: назревала война с Тверью, за которой могла последовать война с Литвой.

Сложность перестройки Кремля заключалась в том, что замену белокаменных стен и башен на новые, кирпичные, следовало производить так, чтобы при этом ни на день не ослабить оборонительного потенциала крепости. Москва в военном отношении уже стояла прочно. Но все же превратности военного счастья и угрозу внезапного набега степняков нельзя было сбрасывать со счета. Поэтому работы велись поэтапно, переходя от одного участка к другому.

Вслед за Тайницкой башней Марк Фрязин и Антон Фря-зин поставили Беклемишевскую (1487) и Свиблову (1488). Между ними протянулись высокие зубчатые стены. Таким образом, была завершена южная, обращенная к Москве-реке часть крепости. В 1490 году в Москву прибыл опытный мастер Пьетро Антонио Солари из Милана. В знак особого уважения летописцы называют его «Архитектоном» (Архитектором). Он быстро включился в работу по перестройке Кремля. В 1491–1492 годах Солари совместно с Марком Фрязином возвел две проездные башни — Фроловскую (Спасскую) и Никольскую, соединив их стенами между собой и с соседними «стрельницами». В 1495 году приступили, наконец, к строительству северной линии кремлевских стен, тянущейся вдоль реки Неглинки.