Иван III

Дела московского посланца описаны весьма красочно: «У кого село добро, ин отнял, а у кого деревня добрая, ин отнял да отписал на великого князя, а кто будет сам добр боярин или сын боярский, ин его самого записал». Речь шла, очевидно, о записи местных дворян в служебные списки.

Рассказ летописца подтверждает предположение о том, что целью описанных мер была служба. Местная знать была поверстана на московскую службу. Уже в 1495 г. Ивана III сопровождали многие ярославские князья.

Конечно, никакой дьяк не мог отобрать вотчины и добро у ярославских князей. Их было «не одно сто», по выражению Грозного. Они жили в укрепленных усадьбах, имели вооруженную свиту и представляли внушительную силу.

Единственным сыном и наследником последнего ярославского великого князя был Даниил Пенко. После длительной службы в Москве он стал боярином Ивана III.

Ростовское великое княжество было окончательно подчинено Москвой уже к середине XV в., когда Василий II по завещанию отказал Ростов жене. Распоряжение сопровождалось существенной оговоркой: ростовские князья должны были сохранить свои «держания» в княжестве. В 1474 г. двое старших ростовских князей продали Ивану III свою «половину Ростова», т. е. свой «жеребей» в городе, или долю в доходах. Ростовские князья и бояре, одни неволею, другие добровольно, перешли на московскую службу. По сравнению с ярославскими ростовские князья сохранили в своих руках значительно меньшую долю наследственных княжеских владений. Со временем служба уравняла потомков местных княжеских династий с московскими боярами-вотчинниками.

Как бы то ни было, и ярославские, и ростовские князья вплоть до опричнины сохраняли в своих руках «великие вотчины».

Монархи отмечали свое воцарение амнистиями. В летописных свидетельствах о вокняжении Ивана III амнистии не упоминаются. Зато упоминается о жестоких наказаниях. Одним из самых храбрых и опытных воевод Василия Темного был преданный ему Федор Басенок. По приказу Ивана III 27 августа 1463 г. «Басенку очи выняли после великого князя Василия смерти год и 5 мсяц». Слепой прожил еще семнадцать лет. Автор летописной заметки инок Гурий Тушин не знал или не считал необходимым сообщить о причинах постигшего воеводу наказания.

Софья Палеолог

Иван III был женат первым браком на дочери великого князя Тверского. Великая княгиня Мария Борисовна была женщиной смиренной и кроткой. Андрей Курбский называл ее святой. В дела управления она, кажется, не вмешивалась. Княгиня умерла, когда ей не было и 30 лет. Тотчас в столице распространилась молва, что ее отравила жена дьяка Алексея Полуектова, отличившегося в Ярославле. Наталья Полуектова якобы обращалась к ворожеям и посылала к ним пояс княгини для злой ворожбы. Но все это были слухи. Узнав о ворожбе, государь «восполеся» на колдунью. И все же мнимые отравители избежали казни.

Иван III находился в Коломне, откуда поспешил в столицу. Мария была похоронена в Вознесенском женском монастыре в Кремле. Полуектову запретили показываться при дворе, и лишь через шесть лет он был возвращен ко двору.

Рано овдовев, Иван III женился на греческой царевне Софье (Зое) Палеолог. Софья была племянницей последнего византийского императора, убитого турками на стенах Константинополя в 1453 г. Ее отец Фома Палеолог, правитель Морей, бежал с семьей в Италию, где вскоре умер. Папа римский взял детей морейского деспота под свое покровительство. Опекуны сватали Софью различным владетельным лицам, но неудачно. Современники злословили по поводу того, что царевна отличалась чрезмерной тучностью. Однако главным препятствием для ее брака была не ее полнота. По тогдашним представлениям, пышные формы и румянец были первыми признаками красоты. Зое отказывали, потому что она была бесприданницей. Наконец решено было попытать счастья при дворе московского князя. Поручение взялся выполнить некий «грек Юрий», в котором можно узнать Юрия Траханиота, доверенное лицо семьи Палеолог. Он явился в Москву с грамотой от «гардинала Виссариона», воспитателя Зои. Посланец кардинала расхвалил Ивану III знатность невесты, ее приверженность православию и нежелание перейти «в латинство».

20 марта 1469 г. Иван III пригласил к себе мать, митрополита и бояр и после «думы» с ними направил в Рим итальянца Вольпе, подвизавшегося при московском дворе в роли финансиста. Вольпе поведал государю, что Зоя уже отказала французскому королю и другим знатным женихам.

Миссия Вольпе имела успех. Иначе и быть не могло. Инициатива сватовства исходила из Ватикана. Тем не менее переговоры о московском браке длились три года. В сентябре 1471 г. посол папы Антонио Джиларди Фрязин доставил в Москву портрет невесты: «царевну, на иконе написану, принесе».

Венеция спешила использовать сватовство в своих целях. Венецианцы предприняли попытку заключить союз с Москвой и Большой Ордой для войны с турками. Для этой цели в Россию был отправлен посол Тревизан.

Тревизан имел инструкцию уведомить Ивана III о цели своей миссии. Но он ослушался приказа и по совету Вольпе утаил о ней.