Иван IV Грозный

«История России с древнейших времен» С.М. Соловьева скудна обобщениями. Относительно опричных времен историк констатирует дальнейшее падение родовых начал, умаление прав «дружины» и подъем начал государственных, увеличение власти монарха. Все это преподносится несколько голословно. Опричнина — одно из заключительных сражений великой борьбы старинного родового быта с новым, этатизирующим, элементом. «Напуганный отъездом Курбского и протестом, который тот подал от имени всех своих собратий, — пишет С.М. Соловьев, — Иоанн заподозрил всех бояр своих и схватился за средство, которое освобождало его от них. Положить на них… опалу без улики, без обвинения, заточить, сослать всех, лишить должностей, санов, лишить голоса в Думе и на их место набрать людей новых, незначительных, молодых… — это было невозможно… Если нельзя было прогнать от себя все старинное вельможество, то оставалось одно средство — самому уйти от него; Иоанн так и сделал»^{113}.

В.О. Ключевский дал исключительно точную формулировку психологических причин, подвигнувших царя на введение опричнины: «…потеря нравственного равновесия у нервного человека». Да, это скорее всего верно. Царь в 1564 году чувствовал себя подобно актеру в ситуации, когда сцена не задалась, остальные играют из рук вон, постановка в шаге от провала, возможно увольнение… Нервный срыв суммировал гнев, страх, а также неприятное ощущение, что вся «труппа» выступает непутём, и как бы не быть освистанными. В политическом смысле Ключевский определял опричнину как «убежище», где «…царь хотел укрыться от своего крамольного боярства»^{114}.[165] Иными словами, опричнина должна была обеспечить безопасность государя, являлась соединением полицейского корпуса[166] с «орденом отшельников».

Р.Ю. Виппер первым всерьез поставил вопрос о «внешнем факторе» как основной силе, определявшей социально-политическое развитие Московского государства в царствование Ивана IV и породившей опричнину. Для Роберта Юрьевича «…опричнина была не только взрывом мести против действительных и мнимых изменников, не только жестом ужаса и отчаяния у царя, перед которым открылась вдруг бездна неверности со стороны лучших, казалось, слуг; это была также военная реформа (курсив мой. — Д. В.), вызванная опытом новой труднейшей войны»^{115}.

С.Ф. Платонов первым обратил внимание на аграрную опричную политику. Считая опричнину средством борьбы против «измены», ученый видел в земельных «рокировках» того времени подрыв той колоссальной мощи, которой располагала боярско-княжеская оппозиция. Знать притязала на политическую власть в стране. Основанием для подобных притязаний было «…наследственное льготное землевладение в тех уделах, где предки княжат когда-то были государями…». Аристократы мечтали о своего рода соправительстве с государем всея Руси, который был одного с ними рода, к тому же уступал некоторым в «колене», т.е. знатности. Соответственно государь Иван Васильевич «…решил свести княжат с их вотчин на новые места, разорвать их связи с местными обществами и таким образом подорвать их материальное благосостояние и, главное, разрушить тот устой, на котором опирались их политические претензии и было построено социальное первенство»^{116}.

Книги Р.Ю. Виппера и С.Ф. Платонова, созданные в 1920-х годах, принадлежат совершенно разным политическим школам, исполнены в разных творческих стилях, в разных исследовательских плоскостях, но у них немало общего^{117}. В частности, оба историка считают Ивана Грозного «крупной политической силой». По сути, одна теория «достраивает» другую. Виппер указал на примат внешней политики в социально-политическом развитии Московского государства «грозненской» эпохи, он сформулировал тезис о необходимости мобилизовать все военные силы страны для решения внешнеполитических задач. Платонов выявил механизм борьбы с недовольными самодержавной, активной в военном отношении политикой — путем террора и «вывода» аристократических родов с древних вотчинных гнезд. Для обоих историков опричнина — орудие, предназначенное к разгрому всяческого недовольства, всяческих попыток аристократии вмешиваться в дела правления. Только Виппера больше интересовал вопрос зачем, а Платонова — как выполняла эту свою функцию опричнина.

М.Н. Покровский, виднейший историк-марксист, указывал на чисто экономические причины воздвижения опричнины: стремление «воинства», т.е. «среднепоместных» землевладельцев-дворян, расширить свои владения за счет богатых вотчинников-аристократов. Ближайшей целью опричнины стало создание из реквизированных земель значительного фонда, предназначенного к раздаче «воинству». Покровский подчеркивает участие в «перевороте 1564 г.» московского посада, который был, в трактовке ученого, средоточием «торгового капитала»^{118}.