Иван — коровий сын

— Значит, скоро выйдет срок?
Вот спасибо, голубок! —
Прослезился перевозчик. —
Знать, грехи простил мне Бог!

Молодец спешит долиной.
Машет дуб ему старинный:
— Не спросил ли обо мне
В Тридесятой стороне?

— Вот ответ! — сказал Василий
И толкнул его в пол силы…
Дуб «спасибо» прошептал,
Зашатался и упал.

А под старыми корнями —
Драгоценностей гора
Засияла, словно пламя
Разноцветного костра:
Жемчуг, золото, каменья,
А рубины как поленья.
Наверху — размером с таз —
Блещет сказочный алмаз!

Сел Василий бедный рядом.
Что же делать с этим кладом?
Ни котомкой, ни ведром
Не утащишь всемером!

Лишь подумал — как вдали
Показались корабли:
Все двенадцать, те, что к Марко
Из морей далёких шли.

Молодец глазам не верит:
Сходит с первого на берег
Божий странник, старичок:
— Вот и свиделись, внучок!

Я тебе не нужен боле!
Не забудь о Божьей воле
Да с людьми всегда живи
По закону и любви!

И исчез… Взлетела птица.
Тихо поле колосится.
То ль пшеница, то ли рожь…
В суете не разберёшь.

* * *

Шум и гам. Спускают трапы.
И здоровые, как шкапы,
Моряки на корабли
Мигом клад перенесли.

Быстро флот рекой плывёт.
А молва бежит вперёд.

Марко вскоре доложили,
Что живой плывёт Василий
И сокровищами он
На том свете награждён.

Наш богач, узнав про это,
Белого невзвидел света:
Сам помчался к Вещуну
В Тридесятую страну.

Вот к реке он подъезжает.
Дед с почтением сажает
Гостя знатного в челнок,
А потом ногою — толк…

Марко страшно разозлился:
Чем он деду ни грозился,
Ни сулил каких наград…
Не вернулся тот назад.

И богач бесчеловечный
По медлительной реке
До сих пор, я слышал, вечный
Срок мотает в челноке.

А Василий и Настасья
Прожили в любви и счастье
Ровно сто счастливых лет…
То ли правда, то ли нет.

* * *

Тихо поле колосится.
По реке челнок плывёт.
В небесах парит Жар-птица,
Ангел или самолёт…

Всё подвластно воле Божьей:
И стихи, и сказки тоже…
С Божьей помощью как раз
Мы и кончим наш рассказ.