Иван Кожедуб

В свой первый боевой вылет на прикрытие аэродрома Иван попал под удар вражеских истребителей, когда попытался атаковать группу бомбардировщиков, а затем оказался в зоне огня своей же зенитной артиллерии. Самолет Кожедуба получил тяжелые повреждения от пушечной очереди Me-109 и от попадания двух зенитных снарядов. Об этом моменте знаменитый летчик вспоминал: «Медлить нельзя ни секунды. Грозит смертельная опасность. Резко бросаю машину в сторону. Посмотрел вправо: мимо меня пронесся истребитель «Мессершмитт-109» с крестами, за ним – второй, а сзади, выше, – еще два. Сейчас меня добьют. Но тут я попадаю в разрывы зенитных снарядов. Зенитки по-свойски меня окрестили, зато я избежал повторной атаки «мессершмитта» – быть может, гибельной. Потом на аэродроме, где за «мессерами» наблюдали, я узнал, что они все время находились в стороне от аэродрома на высоте более 3000 метров, прикрывая действия «Мессершмиттов-110». Меня качнуло влево. Потом вправо. Зенитный снаряд попал в левый бок машины, еще один – в хвост. Самолет клюнул носом. Я еле удержал его на высоте 500 метров. Все вражеские самолеты ушли на запад. За ними погнались, взлетев с аэродрома, наши истребители. Но они опоздали. А я не мог к ним примкнуть. Куда там! Мой самолет совсем изранен, рулевое управление нарушено. И обиднее всего, что противник уходит, а мне даже не удалось открыть огонь. Я упустил время – где-то на маневре потерял драгоценные секунды. Не было у меня сноровки, не умел я еще быстро сближаться с врагом. Самолет еле держался в воздухе. Не выпрыгнуть ли с парашютом? Но я сейчас же отогнал эту мысль. Твердо решил посадить израненную машину».

Кожедуб тогда чудом остался жив: бронеспинка защитила от фугасного снаряда авиационной пушки, а ведь в ленте фугасный снаряд, как правило, через один чередовался с бронебойным… После ремонта его самолет мог быть назван боевой машиной лишь условно. На боевые задания Иван тогда вылетал редко и на «остатках», то есть на свободных самолетах, которых было меньше, чем летчиков. Однажды его и вовсе чуть не забрали из полка на пост оповещения. Лишь заступничество Игнатия Солдатенко, то ли разглядевшего в молчуне-неудачнике будущего великого бойца, то ли просто пожалевшего его, спасло Ивана от перепрофилирования. Сыграло свою роль и то, что перед отправкой на фронт общий налет составлял у него около 500 часов, а у более молодых пилотов – 30–50. Для справки: немецкие пилоты с налетом менее 200 часов на фронт не отправлялись. Поэтому комэск Солдатенко рассудил: летчика с таким огромным опытом полетов нужно опробовать в боевых условиях, и тогда неудачи останутся в прошлом. Как показало время, он оказался прав.

Первые победы

Расстановка сил в воздухе

И ван Кожедуб принял участие в боевых действиях в тот период войны, когда с 1943 года количество боевых машин Люфтваффе на Восточном фронте начало понемногу, но неуклонно сокращаться. Хотя производство самолетов в Германии, по сравнению с 1942 годом, было увеличено в 1,7 раза, огромные потери на земле и в воздухе уже невозможно было восполнить. К тому же нуждалась в усилении система ПВО Третьего рейха – налеты тяжелых бомбардировщиков союзников становились все более массированными. Тем не менее, в июне 1943 года из общего количества – 6203 – самолетов Германии против СССР действовало 2980 машин, т. е. почти 50 %. Выпустив за 1942 год более чем в полтора раза больше самолетов, чем фашистская Германия, советская авиапромышленность набирала темпы, сохраняя такое соотношение и в следующем году. Соответственным был и прирост боевых машин в авиачастях Красной армии – в июне 1943 года в составе советских ВВС находилось 8293 самолета. Численное превосходство над Люфтваффе было достигнуто, однако качество подготовки пилотов, прибывающих в качестве пополнения в многочисленные авиаполки, все еще оставляло желать лучшего.