Иван Мореход

— Большая политика, Давут-бей. Когда-то испанцы захватили практически весь Новый Свет. Теперь их оттуда вышвырнули, и потомки тех, первых испанцев, пришли в Европу вернуть долги. Ведь пришельцев из другого мира очень мало, и сами они были бы не в состоянии совершить такое. Но они очень умело сыграли на недовольстве "американских" испанцев действиями Испании по отношению к своим заокеанским владениям. Вот и результат — от прежней Испании остался огрызок, а испанский король во всем зависит от благосклонности своих бывших подданных. Ибо если только нарушит соглашение — расправа последует незамедлительно. Причем тринидадцам даже ничего делать не придется, достаточно прекратить оказывать помощь Испании. Ведь это нападение на Алжир — не только захват удобной базы в центре Средиземноморья. Во-первых, эта база находится на африканском побережье, которое никем из европейских стран не контролируется. Поэтому никаких трений с королями Испании и Франции на этой почве у тринидадцев не возникнет. Короли наоборот, этому только рады будут. А во-вторых — прекрасная демонстрация своих возможностей обоим королям. Про остальных и речи нет. Поэтому, Давут-бей, как ни прискорбно это признать, но грядет передел Средиземноморья. И боюсь, что все наши владения в Магрибе мы потеряем. Если тринидадцы пришли сюда, то уже не уйдут. Им не нужны многочисленные пиратские банды магрибских пиратов в этих краях.

— Не думаю, Хасан-бей. Против Османской империи им не выстоять даже в союзе с Испанией. Это они местных голодранцев смогли разбить, но войска повелителя обратят их в бегство. Да, их флот очень силен. Но войны, в конечном счете, выигрываются на суше, а не на море. А здесь у тринидадцев и испанцев нет шансов. Они взяли Алжир? Пусть им подавятся! Невелика потеря — кусок пустыни. В конце-концов, эти алжирские шакалы сами напросились. Но дальше гяурам не пройти.

— Я был бы только рад этому, Давут-бей, если мои предположения окажутся ошибочны. Но давайте не будем торопить события. Сейчас наша задача — доставить важные сведения Кемаль-паше. А там уже он будет решать, что делать дальше…

Остаток дня прошел тихо. Никто "Аль Ясат" больше не беспокоил, стрельба в городе давно стихла, "Магеллан" улетел куда-то на запад, а тринидадские и испанские корабли не проявляли никакой активности. Хотя шлюпки между ними и берегом сновали весьма интенсивно. Что творится в городе, узнать больше не удалось. Но вот, когда солнечный диск уже почти коснулся горизонта, на "Варяге" начали выборку якоря, и вскоре он вышел из бухты в море. Сразу же после этого начали выборку якорей "Синоп", "Дмитрий Донской" и "Пересвет". Не прошло и часа, как эскадра из четырех мощных кораблей покинула Алжирскую бухту и направилась куда-то в западном направлении вдоль африканского побережья. Что вызвало заметное оживление в команде "Аль Ясат". Иван же внимательно смотрел в бинокль вслед уходящим кораблям и ждал. Голос боцмана отвлек его от раздумий.

— Хасан-бей, гяуры ушли!!! Может быть, попробуем вырваться?

— Обязательно попробуем, Мехмед-бей. Но не сейчас, а когда полностью стемнеет. Все боевые корабли тринидадцев ушли, остались одни "купцы". Не думаю, что там сильно утруждают себя наблюдением за рейдом. Про испанцев я вообще молчу. Тем более, наше место очень удачное. Раньше выход закрывали "Синоп" и "Варяг", а теперь с этого края рейда пусто. Очевидно, в море что-то случилось, раз тринидадцы ушли так поспешно. Но нам это только на руку.

— Пойдем в Беджайю?

— Да. Наша задача — как можно скорее доставить сведения о сегодняшних событиях. Как знать, возможно от этого зависит нечто гораздо большее, чем простое усмирение алжирских бунтовщиков…