Иван Поддубный. Одолеть его могли только женщины

На пороге стоял взволнованный синьор Труцци.

– Простите за такой вопрос. Эмилия не у вас? Я ищу ее.

– Нет, – Иван отступил в сторону, чтобы владелец цирка сам мог в этом убедиться.

– Где же она? Вы должны знать.

– Я никому ничего не должен, – Поддубный взглянул на часы. Пароход, на который у Эмилии и Шанодра были взяты билеты, отплыл уже пять часов тому назад. – Подождите немного. Я оденусь, приведу себя в порядок и все вам объясню, – пообещал Иван, закрывая дверь перед самым носом синьора Труцци.

Итальянец попытался вставить ногу между дверью и косяком, но не успел.

Одетый, как для выхода в город, побритый, пахнущий туалетной водой, Поддубный стоял перед распахнутым номером Эмилии. От того, что оттуда исчезли все вещи, комната казалась еще меньше. Синьор Труцци смотрел в раскрытое окно.

– Иван Максимович, скажите мне честно. Вы знали, что Эмилия решила убежать этой ночью? – спросил он.

– Естественно, знал, – не стал врать Поддубный.

– Я не держу на вас зла за то, что вы мне об этом не сказали. Ваше право, ваши отношения с этой женщиной. Но как вы сами оцениваете ее поступок? Он-то вам хотя бы немного открыл глаза на то, какова цирковая дива?

– Что вы имеете в виду, синьор Труцци?

– Как бы помягче выразиться? – задумался итальянец.

– Вы не отпустили ее к умирающему отцу. Вот ей и пришлось убежать. С вашей стороны не лучшее решение. Последствия можно было предвидеть.

– Отпустить ее к умирающему отцу? – вскинул брови итальянец и эмоционально взмахнул руками, как подбитая птица крыльями. – Это она сама вам так сказала? Конечно, конечно… кто же еще мог это сделать? Ну, так вот, дорогой вы мой. Знайте, ее отец, которого я неплохо знал, отошел в мир иной десять лет тому назад и покоится на кладбище в Будапеште.

– Это точно? – Ивану все еще не верилось, что Эмилия могла его обмануть.

– Как и то, что мы с вами сейчас разговариваем. Чего еще она вам наговорила?

– Хорошо, синьор Труцци, я вам признаюсь абсолютно честно. Это я помог ей бежать. Через это самое окно спустил на веревках и вещи, и саму Эмилию. Они уже плывут на пароходе, вам их не достать.

– Кто они? – переспросил итальянец, прищурившись. – Эмилия убежала не одна?

– Ну, да. Эмилия и ее кузен Шандор вместе были. Только он ни от кого не убегал, он за ней приехал.

Синьор Труцци часто заморгал:

– Простите, а как выглядел этот кузен? – и, не дав Ивану рта раскрыть, владелец цирка толково, в деталях описал внешность и гардероб кузена Эмилии, сделав особый упор на тараканьи усики.

– Именно так, – согласился Поддубный, уже предчувствуя плохое.

– Ну, так должен вас разочаровать, Иван Максимович. Зовут этого человека Шандор Балаш. Только он никакой не кузен, а фабрикант из Братиславы. Эмилия когда-то была его любовницей. А теперь, когда его жена умерла, он вспомнил о цирковой диве и приехал сюда. Случилось это как раз накануне вашего отъезда в Одессу. Скажу вам больше, сама Эмилия попросила меня, чтобы я на время убрал вас из Севастополя. И просьбу ее я выполнил, старый дурак. Она у вас случаем денег взаймы не попросила?

– Я сам предлагал, но она не взяла, – вконец растерялся Поддубный.

– Вам повезло, наверное, вас она хоть немного любила. Во всяком случае пожалела. А у меня выцыганила все деньги авансом, которые я ей по окончании контракта должен был заплатить. Я, дурак, и согласился, потому что она обещала только в таком случае доработать до истечения срока. Помрачение какое-то на меня нашло. Обманула, мерзавка! Бывает же такое, у нее деньги к рукам «липнут» сильнее, чем у меня. Вы на нее, думаю, все свои сбережения потратили.

– С любовником-фабрикантом убежала? – не своим голосом произнес Иван, в глазах у него потемнело, он качнулся, накатила волна обиды и стыда.

– Не удивлюсь, если она в конце концов заставит его на себе жениться. Радуйтесь, что относительно легко избавились от ее чар, – проговорил синьор Труцци. – Вам что, плохо? – владелец цирка схватил Поддубного за руку, у него в голове не укладывалось, что такой силач может стать вялым, как тряпка.

Иван медленно опустился на кровать, та жалобно заскрипела под его могучим телом.

– Не понимаю, чего ей не хватало? Я же все для нее делал. На руках носил… – произнес он и закрыл лицо руками.

Итальянец, как все южане, был темпераментным и потому не сразу смог остановиться, он добил Поддубного окончательно.

– А вы ее ангелом считали? Я же вас по-хорошему предупреждал. Не вы один у нее были. Через ее постель половина труппы прошла. Она же налево и направо это самое делала, прямо как швейная машинка «Зингер».