Иван Путилин и Клуб червонных валетов (сборник)

– Эти слова были: «Сруб тесовый огнем очищает». Когда я раскусил это, я понял, что речь идет о сектантах-самосожигателях.

Триумф Путилина был полный.

Клуб червонных валетов

Осмотр покупаемого дома. У нотариуса

– Как вы понимаете сами, дорогой господин Добрый, – сказал мне доктор Z, – я коснусь в рассказе о клубе червонных валетов этом знаменитом процессе – только тех выдающихся эпизодов, в которых принимал участие мой славный друг – Иван Дмитриевич Путилин.

К числу таких эпизодов относится его поистине героическая борьба с графом П., одним из главнейших «валетов». Его во что бы то ни стало надо было изловить, поймать. Но, Боже мой, чего это стоило великому Путилину!

Достаточно вам сказать, в чем вы, впрочем, сейчас убедитесь сами, что «почтеннейший граф» П. по своей поразительной смелости, дерзости, отваге, гениальности трюков ни на йоту не уступает таким «артистам», как Домбровский, Шпейер и сам блестящий экс-корнет Савин. Были моменты, когда он даже побивал их рекорды. Тогда Путилин восторженно восклицал: «Помилуй Бог, какой молодец! Вот с таким противником приятно и лестно бороться!»

Около двух часов дня к одному из подъездов огромного казенного здания Главного штаба подъехала коляска, запряженная парой чистокровных рысаков.

Сторож в ливрее бросился к коляске.

– Пожалуйте, ваше сиятельство! – браво гаркнул он, помогая выйти из нее высокому блестящему джентльмену.

Тот, опираясь на ливрейского сторожа, выскочил из коляски.

– Дорогой Михаил Григорьевич! Прошу! – приятным грудным баритоном бросил своему спутнику его сиятельство.

Невысокого роста симпатичный толстяк, одетый богато, весь в перстнях, торопливо вышел из экипажа.

Стояла поразительная жара душного июльского дня.

Толстяк отирал пот с лица.

– Жарко? – задал ему вопрос его сиятельство.

– Уф, граф! Моченьки нет!

Граф вдруг набросился на ливрейного лакея:

– Ты что это сегодня в старой ливрее? А?

Тот извиняюще улыбнулся.

– Простите, ваше сиятельство, лето теперь. Не думал, что вы пожалуете.

– Смотри, братец, я не люблю непорядка!

И повернулся к Михаилу Григорьевичу:

– Вы, конечно, не настаиваете сейчас на подробном осмотре всего дома, милый Михаил Григорьевич?

– О, разумеется, граф! Мне просто пока хотелось посмотреть, что из себя представляет этот дом. Чудесное здание!

– Н-да, недурное, – пренебрежительно бросил граф. – Ну, Лаврентий, покажи господину эту вот часть дома.

– С превеликим удовольствием, ваше сиятельство.

Приехавшие вошли в подъезд. Лаврентий пошел впереди.

Михаил Григорьевич громко выражал стой восторг:

– Чудесно! Превосходно!

– Н-да, ничего… Потом, завтра, я вам покажу весь дом. То – еще грандиознее.

Минут с двадцать продолжался осмотр.

– Боже, я задыхаюсь от этой невыносимой духоты! – каким-то барски изнеженным капризным тоном вырвалось у графа.

Михаил Григорьевич живо ответил:

– А верно изволите говорить, граф. Ну его, к Богу, этот осмотр! Теперь для меня все ясно и видно! Поедемте к нотариусу, а оттуда куда-нибудь на острова. Я, хе-хе-хе, грешный провинциал, каюсь, любитель освежиться, встряхнуться!

С низкими поклонами проводил Лаврентий важных господ до коляски.

Толстяк вынул крупный кредитный билет и протянул его ливрейному лакею.

– На, любезный, держи. Скоро узнаешь меня покороче.

– Покорнейше благодарю вас, вашество! – радостно воскликнул тот.

– Мы завтра приедем, Лаврентий. Ты приготовь для осмотра другие части дома.

– Слушаюсь, ваше сиятельство! – Лихо и подобострастно подсадил он важных господ в коляску.

– Пошел! – крикнул он кучеру.

Лошади подхватили и понесли коляску.

– Ну, как вам понравился мой дом, дорогой Михаил Григорьевич? – с милой, открытой улыбкой обратился граф к толстяку.

Лицо того сияло восторгом.

– То, что я увидел, граф, превзошло все мои ожидания! Ваше описание вашего дома побледнело пред действительностью. И я…

Толстяк запнулся.

– Что вы? – живо спросил граф.

– Вы позволите мне быть откровенным с вами, граф?

– О, пожалуйста!

– И я… я поражаюсь, почему вы решили расстаться с такой ценной прелестью, как ваш дом?

Граф печально улыбнулся.

– О, признаюсь, вы редкий покупатель, monsieur Сведомцев: вы расхваливаете то, что покупаете. Это опасно. А что да если я надбавлю цену?

И граф пристально посмотрел прямо в глаза толстяку.

Тот спокойно и с достоинством ответил:

– Если надбавка будет незначительна – я согласен. Я – не кулак, граф. Я ясно увидел, что продаваемый вами дом стоит безусловно тех денег, которые вы за него просите… даже чуть-чуть побольше.

Какой-то огонек вспыхнул и сейчас же погас в умных, энергичных глазах графа.

– Об этом – после. А теперь вот о чем. Вы спрашиваете, почему я продаю мой дом. Извольте: потому что я запутался в делах. Два мои роскошных имения, стоящие миллионы, пойдут с молотка, если я не внесу завтра утром следуемых денег по закладным. Из двух зол я выбрал наименьшее: я решил расстаться с домом, но сохранить имение. Вы понимаете?

– О! – воскликнул господин Сведомцев. – Поверьте, я сочувствую вам всей душой.