Иван стрелец. Песчаная башня

–Зато расстанемся весело.

Стрелец, что в карауле был, дремал. Иван подсадил Аксинью на низкорослую лошадку, она потянула уздечку из верёвки. склонилась к Ивану:

–Я молится за тебя буду, раб Божий Иван. И блуд наш отмолю…может быть.

–Куда поедешь то?

–Дорог много, где схоронится знаю. А потом может в скит пойду.

Иван придержал лошадку, и проговорил твёрдо:

–А если женюсь на тебе?

Баба выпрямилась, сдавила так поводья, что лошадка заволновалась, и опять к Ивану склонилась, показалось тому, что будто жемчужинка скатилась по её чумазой щеке:

–Такую как я никто не примет. Поеду я…соколик.

Иван стоял, смотрел как в ночи растворился силуэт лошади и всадницы. Успел подумать, что вот день выдался ему! И кровь первую пролил, и кое что ещё. Поворотился к костру идти, и тут увидел Михея Бобра, что стоял у него за спиной. Иван подобрался весь.

–Отпустил?

–Угу…

–Уговорила значит. Это они умеют -уговорить. -Михей вздохнул, рукой махнул -Оно и к лучшему! Завтра бы короткий был разговор -или петлю на шею, или кровь бы пустили. Всё, повечеряли .В путь пора! Эй, в карауле, глаза протри, портки у тебя стянули!

Стрелец, что дремал опершись на бердыш, встрепенулся:

–Не сплю я!

–Седлаем коней! -уже гремел Бобёр- Иван, верхом то сможешь?

–Смогу -уверенно ответил Иван.

Михей глянул на него, пряча усмешку в бороде:

–Ну да ,надо и тепе верхом…не все же чтобы на тебе скакали!

И вот тут если бы Кукиш был рядом, то можно даже не спорить, что спросил бы он Ивана:"Люпесный тёска,отчего щёки твои горят,словно загнеток у печи?

Светало уже. Собрались быстро. Иван, да ещё двое стрельцов разделили своих коней с новгородскими гостями, а Бобёр. закинув через седло костлявого атаман, поспешили с Кукишем на рысях к ставке.

Телепнёв с Решетовым встали лагерем у Алексашина. Приказали откопать траншеи. Когда Иван с товарищами подъехали, заметил он чужих, не их приказа стрельцов. да два сорокоствольных "органа".как называл эти, стрелявшие залпом, орудия Кукиш. Значит подмога пришла.

У своего походного шатра сидел на седле Данило Телепнём, положив саблю в ножнах на колени, перед ним, на коленях, стоял атаман бродников, руки его были связанны по локтям за спиной. Супротив, широко расставив ноги, сложив руки на груди, упрямо склонив голову, стоялЗаруба Решетов. Он говорил:

–Да отдай ты его мне воевода, у моих казаков он как тетерев затокует!

–А если не затокую?!-оборотился бродник к атаману -Мне всё одно помирать!

–Я вижу тебя уже раз то пытались устроить между небом и землёй! Шрам то во всю шею!

–Да вот не сподобил Бог то -оскалился бродник- Видать нужен я ему ещё туточки!

Тут же стояли Бобёр, Кукиш, ещё два не знакомых Ивану стрелецких сотника. Стрельцы, казаки, да дворяне, те кому заняться было не чем. Иван подошёл с Соколовым. Бобёр увидев их что-то шепнул на ухо Телепнёву. Тот глянул на вновь прибывших, кивнул головой.

–Да пусть так будет, как ты хочешь!– сказал поднимаясь воевода костлявому разбойнику -Отпущу на все четыре стороны. Говори где черемисы реку переходить буду?

По толпе служивых прошёлся ропот осуждения, не хотелось им, чтобы ушёл по добру по здорову этот долговязый вор.

–Крест на том целуй! -крикнул бродник.

Телепнёв глянул на него с ненавистью. Но помнил он дело за которым сюда послан, помнил, что служба эта ему много добра принесёт если сослужит её обстоятельно. Расстегнул сын боярский кольчужный ворот куяка, что был одет на него под кафтан, расстегнул ворот поддоспешника ,из-за нательной рубашки достал крест свой ,и приподняв на длину гайтана показал всем:

–При честном народе крест на том целую! -перекрестился трижды и приложился к крестику.

У бродника глаза загорелись.

–Пусть и он поцелует! -указал он на атамана Зарубу.

–Целуй атаман. Для дела надо!

Казаку нательный крест достать было легче, сунул он руку под кольчугу, что была стянута ремнями с зерцалом на груди. под его ладную фигуру, достал крест, большой и серебряный ,и поцеловал.

–Ничего, ещё свидимся -процедил Заруба сквозь зубы, оставив поверх одежды на груди крест.

–Это вряд ли -услышал Иван за спиной шёпот, обернулся думая увидеть Соколова, но новгородский гость пропал в толпе служилых людей.

–Развязывайте! -потребовал бродник, Бобёр, подойдя, ножом разрезал путы на его локтях, тот поднялся потирая руки -Пердей-хан сам орду ведёт. Сегодня после полудня Лисьим бродом реку перейдут. А хоронятся они в Глубокой балке.

–Из Глубокой две дороги. Одна акурат к броду, а другая вкруг Обухова, к реке. Два десятка вёрст, не меньше. Но бродов там нет нигде.

–Но уйти то смогут, если ударим?

–Если полон, да всё что нахватали бросят, то смогут.

–Что будем решать?– подытожил Телепнёв. Обернулся к незнакомым Ивану сотникам -И вы, господа. говорите.

Решили, что раз с двух сторон в Глубокой балке не зажать степняков, устроить засаду на Лисьем броде.

Пока снимались с места, Телепнёв подозвал к себе Ивана, похвалил за службу, за расторопность и смекалку. Сказал, что вот уже второй раз он под его, Телепнёва, началом отличается. Спросил пойдёт ли в дело Иван сегодня, не тяжела ли рана. Иван встрепенулся точно петух на насесте: