Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

Да что ты будешь делать!..
Может, пружинка на дне?
Царевич, не долго думая, перевернул коробочку.
Ко дну, оказалось, была приклеена бумажка.
«Поздравляем. Заклинание «Большого Полосатого Бума» Хонка действительно
активируется нажатием шишечки и четырехкратным поворотом крышки вокруг своей оси. У вас есть пятнадцать секунд, чтобы быстро покинуть опасную зону».
Иванушка не считал, сколько секунд прошло с тех пор, как он нажал шишечку на
крышечке и повернул крышечку под шишечкой, но что-то истерично подсказывало ему, что даже очень быстро покинуть он опасную зону уже не успеет.
И тогда он, не думая дальше, размахнулся как можно скорее и, что было сил, запулил ставшей вдруг резко разогреваться коробочкой в кусты, в стороне от тех, из которых вот-вот должен был появиться Агафон с котелком.
И бросился на землю.
Неизвестно, как насчет полосатости, но насчет размеров сомнений не возникло.
Бум, как и обещала наклейка, был действительно большим.
Ярчайшая вспышка ослепила глаза даже сквозь веки. Земля взревела, задрожала и заскакала под царевичем, а потом встала вертикально и отшвырнула его на мягко спружинившие лапы елей и совсем не спружинившие их стволы метрах в десяти от
того места, где несколько мгновений назад мерцал костерок. С неба на оглушенного, ошеломленного Иванушку посыпались комья земли, ветки, раки и куски чего-то увесистого, влажного и холодного.
Спустя мгновения все смолкло.
Воцарилась недовольная тишина и темнота.
Впрочем, и той, и другой поцарствовать пришлось недолго.

– Царевич Иван, эй, ты где?.. – голос чародея раздался где-то метрах в двадцати слева от Ивана. Там же вспыхнул крошечный голубоватый огонек, робко помигал и вдруг, зафырчав и зашипев, искрой кинулся на ближайшее дерево, от чего то вспыхнуло и загорелось призрачным бело-голубым заревом.

Агафон испуганно замахал руками, и дерево, растеряно мигнув, рассыпалось в прах и погасло.

– Ты чего не откликаешься? Где костер? Что это за прятки? – в заново взошедшей на престол темноте голос чародея медленно, но верно приближался к нему. – И где раки?

– Какие раки? – прохрипел из-под своей кучи мусора Иванушка, пытаясь перевернуться на бок.

– Которые в ракушках живут! – разозлился вдруг Агафон. – Я их полчаса ловил в холодной воде, между прочим! А они в этой тьме расползутся – всю ночь ловить будешь – не поймаешь! А это был наш горячий ужин! Обрати внимание – здесь ключевое слово – «горячий»! И что это за шум тут был, кстати?

– Шум?!.. Шум?!.. – от такой вопиющей недооценки происшедшего у Иванушки временно пропал дар остальной речи. – Шум?!..

– Да, что это было? Чем ты тут занимался?

Иван решил ответить честно.

– Соль искал.

– Соль? Какую соль? При чем тут с… ЧТО???!!!.. Где ты ее искал?!

– В твоем мешке, где же еще, – кряхтя, Иванушка встал на колени и теперь,

мимоходом стараясь понять, включало ли заклинание Большого Полосатого Бума еще и остаточное явление в виде звона, или это просто его напуганные уши на всякий случай вопили о пощаде, медленно принимал вертикальное положение.

Молчанием, раздавшимся со стороны Агафона, можно было замораживать моря и останавливать реки.

– И в чем она была? – наконец смог выговорить волшебник.

– Вернее, в чем ее не было. В коробочке. Желтой, круглой. С ягодами.

И тут Агафон сказал загадочную для царевича фразу:

– А где же тогда музыкальная шкатулка?..

– Так, значит, ты говоришь, что на обратной стороне этой коробочки была наклеена бумажка?