Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

вора поймали по дороге? Или ограбили? Или, спаси-сохрани, убили? Нет, не надо, и не думай. Я лучше к куму шорнику в городе мимоходом загляну – у него одолжусь. Живы будем – рассчитаемся.

– Митроха… Митрофан… Если жив останешься – ничего не пожалею… Проси, чего хочешь… Все твое…

– Вот жив останусь – тогда и поговорим, – неопределенно качнул взлохмаченной головой, похожей на лошадиную, Граненыч. – А пока выбираться отсюда надо. Загостился я чегой-то у вас.

– Я тебя провожу, – поднялся со стульчика Дионисий и водрузил на переносицу очки.

– Путем Книги. Когда выступаешь в поход?

– Как вот отсюда выйду – так и выступаю, – пожал плечами истопник.

– Но тебе же надо собраться?..

– А чего мне собираться? Голому одеться – подпоясаться. Вот вернусь к себе в комнату, сто грамм на дорожку приму – и пошел.

– Зачем… сто? – тревожно вскинула глаза Елена.

– Для профилактики, ваше величество. Чтоб колдовство не приставало, – авторитетно пояснил Граненыч.

– А… книгу ты… мою… с собой не берешь?.. – голосом, полным настолько равнодушного равнодушия, что оно не могло быть и на пятьдесят процентов искренним, поинтересовался вдруг библиотечный. – А то ты бы заодно ее забрал бы и мне сюда принес быстренько… Сколько ты в пути пробудешь – неизвестно, а книга на месте своем законном должна обретаться.

– Эта книга твоя? – вопросительно взглянул на него Митроха.

– Если из моей библиотеки – значит, моя, – непреклонно ответил тот.

– Интересная у тебя книга, – уважительно качнул головой Граненыч. – А в нашем положении – так просто полезная. Жаль только, что до конца я ее не успел дочитать…

– Вернешься – дочитаешь, – дипломатично предложил Дионисий.

– Вернусь – она мне не понадобится, – хмыкнул Митроха, допил одним могучим

глотком рассол из своей чашки, крякнул, утерся замызганным рукавом и поднялся. – Ну, ваше величество, не поминай лихом. Пошли, Дионисий.

Старательно обездвижив лицо и сфокусировав глаза на невидимой точке сантиметрах в двадцати от переносицы, Граненыч деревянным шагом брел вдоль дворцовой стены уже в третий раз.

Как и в первые два раза, ни случайно приставленными лестницами, ни неожиданно

упавшими деревьями, ни непонятно откуда взявшимися веревками стена похвастать не могла. Даже теперь, при третьем круге, она оставалась такой же высокой, неприступной и непреодолимой, как и два часа, и двести лет назад.

Вариант с парадными воротами ему пришлось отбросить сразу, как только закончил первый круг: на обоих стоял суровый караул из одного черносотенца-новобранца из местных предателей и пятерки пустоглазых дружинников. С какой целью – было не очень понятно, поскольку все они все равно были закрыты на засовы, и никто не горел желанием ни посетить захваченные чужаками дворец, ни покинуть его.

Ну, да ладно. Мы люди не гордые, через царское парадное ходить все одно неприученные. Нам бы чего попроще. Хозяйственные ворота само то бы подошли, но так и на них ведь не девки с коромыслами стоят…

Боится, видать, окаянный, раз такие посты выставляет. Знает кошка, чье мясо съела…

Не столько поймав, сколько почувствовав на себе чужой заинтересованный взгляд, Граненыч, осторожно сделал еще несколько шагов, остановился, наклонился и

медленно, как во сне, стал собирать с земли упавшие после вчерашнего ветра сухие ветки.