Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены

– Мы ведь всё умеем, у нас работа в руках горит! – орлом (правда, несколько взъерошенным, потрепанным и ощипанным за время болезни) глянул на сомневающуюся пенсионерку дед, сделал шаг вперед, покачнулся и выронил мешок.

Заплата оторвалась, и освобожденная картошка, радостно и звонко подпрыгивая, разбежалась по улице, куда глазки глядели.

Путники, как ястребы за цыплятами, кинулись за ней.

– Ну, если и впрямь всё умеете… – не смогла скрыть усмешку, переходящую в улыбку, старуха и, метнув настороженный взгляд на деда Зимаря – не заметил ли, не воспринял ли неправильно – поспешно прикрыла лицо рукой.

Дед заметил и все воспринял совершенно верно, и с новой, удвоенной силой бросился преследовать беглые корнеплоды.

– …я вас к себе возьму, пожалуй, – вынесла решение, понаблюдав с неприкрытым удовольствием за операцией «Перехват» в действии, старушка.

Дед Зимарь остановился, осторожно принял вертикальное положение и украдкой бросил нежный благодарный взгляд на предмет своей внезапной страсти.

Ответом была суровая – даже слишком – мина.

– Вот, спасибо! – обрадовался и царевич, выпрямляясь и прижимая к груди одной действующей рукой с десяток кривобоких картошин.

– А где вы живете-то? – заоглядывался Агафон, который выбрал для себя роль держателя мешка и по земле, в отличие от других, не ползал. – Далеко ли отсюда?

– Да я тут рядом живу… – неопределенно махнула рукой направо старуха.

– Как раз что нам и надо было! – победно ухмыльнулся, хлюпнул носом и чихнул дед Зимарь.

– Это хорошо, – согласился маг.

– …километров семь-десять от деревни напрямки, не больше, – скромно закончила бабуля и стрельнула глазами – прямо в сердце несопротивляющегося старика.

– Лучше не придумаешь… – так и сомлел он.

– А что, поближе у вас никто бедных путников не примет? – посуровел и насупился Агафон.

– Теперь уже нет, – со странным удовлетворением произнесла старуха, и Иван ей отчего-то сразу и безоговорочно поверил.

Он понял, что если они сейчас откажутся, то до следующей деревни – не исключено, что лукоморской – им печки не видать.

– Ну, так чё? Передумали, ли чё ли? – обнажила в очаровательной улыбке немногочисленные оставшиеся зубы бабка.

– За вами, барышня – хоть на край света, – умильно скосил на нее слезящиеся очи дед Зимарь.

Иван подумал, что поторопился с выбором квартирной хозяйки, когда та уселась в корыто поверх мешка с отловленной и возвращенной в неволю картошкой, свистнула, гикнула, взмахнула пестом, всё это время скрывавшимся в долбленой посудине, и

поднялась в небо, крикнув им, чтобы шли за ней, не отставали и не теряли из виду

– искать не станет.

Сомнение стало подтверждаться, когда они, пройдя с лошадьми по кочкам и бурелому километров пять, всё-таки упустили не испытывающее таких затруднений корыто.

Когда же они решили было устроить привал там, где застряли, и уже насобирали веток для костра, и из кустов вдруг появился черный пень с красными резиновыми губами и махнул корнем, приглашая следовать за ним, сомнение перешло в уверенность.

Через час, усталые и измученные, гордо предводительствуемые самодовольным пнем, который – Иванушка мог бы поклясться – специально выбирал дорогу покорявей, они

вышли на широкую поляну и предстали перед сплошным высоким забором, опоясывавшим обширную усадьбу старухи.

Над забором, недобро гудя и мерцая, висело мутное облако.

– Что это?.. – подошел поближе любопытный лукоморец, но тут же отпрянул. – Пчелы!.. Да какие огромные!..

– Да это и не пчелы, поди… – болезненно скривился чародей и на всякий случай отступил на шаг и спрятался за умрунов.

– Ты, самое главное, руками не маши, – наставительно прокряхтел дед Зимарь со своих носилок.

– Ну, что? – кисло нашел его взглядом Агафон. – «Лучше не придумаешь»? Да? В

такую даль перли, все ноги переломали, и вот тебе прием – пчел спустила! Везет – так сразу и во всём.

Ворота, почти не заметные на общем фоне серого от времени и дождей забора заскрипели, приоткрылись, и из образовавшейся щели показалась знакомая старуха.

– Явились, не запылились, – беззубо ухмыльнулась она и лукаво стрельнула глазами в оживившегося и потребовавшего немедленно поставить его на ноги старика. – Ну, проходите, гости, глодать кости… ха-ха-ха… Извиняйте, что бросила вас на

полпути – домой поспешила. Трех мужиков-то здоровых кормить ведь надо, не хухры-мухры.

Иванушка растеряно оглянулся на умрунов: хоть и попали они, похоже, на подворье к местной бабе-яге, а всё же откуда она знает, что его самозваная охрана на ее разносолы не претендует?..

Отвечая на невысказанный вопрос лукоморца, она растянула губы в хитрой улыбке.

– Убыр Макмыр еще и не такое знает, вьюноша.

– П-понял, – ошеломленно кивнул Иван и смирился.

Убыр сделала еще один шаг вперед, и тяжелые ворота распахнулись перед ней и путниками сами по себе. Взмах сухонькой ручки – и гудящее облако на мгновение зависло в воздухе и ринулось на них. Но не успели гости испугаться как следует, как здоровенные лохматые шершни, сделав над ними круг почета, вернулись назад и снова зависли над двором гудящей шапкой.