Иван-Царевич и С.Волк

О том, как он будет добывать жар-птицу, он, конечно, задумывался неоднократно. Каждый день. Но все способы, предлагаемые "Приключениями Лукоморских витязей" противоречили либо его убеждениям, либо Уголовному кодексу, а чаще и тому, и другому одновременно. И это решение, хоть и основывалось на неправедно нажитом богатстве одного из самых омерзительных преступников Лукоморья, стало первым и единственным вариантом, принятым царевичем к рассмотрению и не отвергнутым сию же секунду.

Видя Ивановы колебания, Серый заверил его, что как только у них появится лучшая идея, они незамедлительно раздадут весь свой золото-валютный запас тем бездельникам и лентяям, которых царевич именует бедными. На том и согласились.

И еще одну проблему пришлось им решать перед отъездом. Пока в маленьком темном сарайчике просачивалась из-под земли колдовская вода, всегда мог найтись второй пан Козьма, и это лишало спокойного сна как царевича, так и разбойника. Второго по причине того, что в силу временной скученности постояльцев "Ивана-царевича и Волка" (да-да, в честь них) им приходилось теперь спать в одной комнате, на одной кровати, и мучительная бессонница одного автоматически приводила к отвратительному настроению по утрам у другого.

Выход, в конце концов предложенный Серым в перерывах между зеваниями, страдал отсутствием стиля и дурно пах, но ничего более изящного друзья придумать так и не смогли.

И когда они отправлялись в путь, новая просторная пятизв... то есть, пятиочковая уборная на заднем дворе в низинке уже использовалась вовсю.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

В чужой монастырь со своим самоваром.

Шарлемань Семнадцатый

Вечером четвертого дня Иван, Сергий, два коня и четыре куля золота торжественно въехали (по крайней мере, шестеро из них) в древний славный город Мюхенвальд, столицу Вондерланда, родину сосисок с капустой, песенки про некоего Августина и блицкрига.

Окруженный со всех сторон многометровыми (в трех измерениях) крепостными стенами, рвом (если бы в Диснеланде его видели, они никогда не назвали бы свое ущелье Великим) и валом, похожим больше на горный хребет, этот город был построен, чтобы выстоять многотысячные штурмы и многомесячные осады многочисленных врагов. Вондерландские короли всегда славились своей воинственностью, склочным нравом и нетерпимостью, что не всегда положительно сказывалось на отношениях с соседями, близкими и дальними родственниками и просто прохожими кочевыми племенами, каковые, выведенные из себя всякие границы переходящим поведением очередного мюхенвальдского монарха, частенько наведывались незваными гостями под самые стены стольного города. Случалось это с настораживающей частотой еще и потому, что когда раздавали дальновидность, полководческий талант и здравый смысл, королевская фамилия, судя по всему, находилась где-то на другом конце света.

Серый исподволь, оценивающе, осмотрел крепостные укрепления и стражу на воротах. На вопросительный взгляд царевича пожал плечами:

– Нет-нет, ничего, просто интересно.

Иван глаз не отвел.

– Ты никогда ничего не делаешь просто так, Сергий.

Волк хитро ухмыльнулся.

– Не перехвали, Иванушка.

Иван невольно ухмыльнулся тоже.

– Сергий, я, конечно, очень ценю и даже восхищаюсь твоей предприимчивостью, отвагой и проворством, НО, КЛЯНУСЬ ТЕБЕ, ЧТО ЭТОТ ГОРОД МЫ БУДЕМ ПОКИДАТЬ СПОКОЙНЫМ ШАГОМ И С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ. По крайней мере, я, так как на счет твоей совести, не в обиду никому-нибудь сказано, я еще к однозначному выводу не пришел.

Это развеселило разбойника еще больше, он что-то хотел ответить, но в этот момент их внимание привлек какой-то шум, доносящийся из боковой улочки из-за угла. Проезжая мимо, они оба, как по команде, повернули в ту сторону головы.

Если по улице, по которой они ехали, еще передвигались аборигены, то в этом переулке не было ни одной живой души. Иногда просто диву даешься, с какой скоростью все неприсоединившиеся стороны могут покинуть маленький переулок, если в нем разгорается потасовка.

– Драка, – лениво махнул рукой Серый, отвернулся и поехал дальше.

На взгляд царевича это, скорее, была не драка, а избиение. Пятеро хорошо одетых молодых людей, судя по пристегнутым мечам, дворян, увлеченно мутузили шестого, который, похоже, уже даже не старался вырваться, а только неловко закрывался от тычков и кряхтел.

– Оставьте его немедленно! – Иван, ударив пятками своего коня, заставил его развернуться и направил в переулок, прямо на дерущихся.

"Пошел вон" через плечо – вот и все, чего он удостоился.

Как среагировал бы на такое обращение королевич Елисей, страшно было даже представить.

– Отпустите его, трусы! – меч Иванушки как будто по собственной воле вырвался из ножен и плашмя опустился на ближайшую спину.

– Впятером! Избивать! Одного! Безоружного! Негодяи! – град ударов обрушился на слегка опешивших от неожиданного заступничества высокородных хулиганов, они выпустили объект своего внимания, и тот, более ничем не поддерживаемый, кулем рухнул на землю.