Иван-Царевич и С.Волк

– Пойдем, – откуда-то из прострации донесся голос царевича. – Только я ничего не хочу, а ты поешь...

– Посмотрим, – пообещал Волк и, подцепив Иванушку под несопротивляющуюся руку, зарулил в двери трактира. Заходя, он машинально поднял голову и прочитал название. "Березка" – гласила обшарпанная деревянная вывеска над входом.

"Гы-гы," – подумал отрок.

Внутреннее содержание полностью соответствовало названию. На стенах висели балалайки, лапти, мягковские подносы и оренбрукские платки. Полки бара украшали разнокалиберные бутылки с любовно выведенной корявой надписью "Hte Votka". Стойку оккупировал промышленных размеров самовар, взятый в окружение матрешками. В углу стояла чахлая береза в кадушке. На столах красовались скатерти с петухами.

– Блин!!! – выразил свое искреннее изумление Волк.

– С икрой, с грибами, с бужениной? – из-за стойки недоверчиво выглянул мужик. Именно мужик, не бургер, не бюргер, и уж тем более не фон и не сэр, потому что ни один сэр не надел бы косоворотку такого застиранного цвета.

– Чево? – недопонял Иванушка, очнувшись от самосозерцания, самоосознания и самобичевания.

Мужик поник.

– Звиняйте, господа хорошие, я обшибся видать, подумал...

– У тебя есть БЛИНЫ?! – округлил глаза и вытянул шею князь Ярославский.

– Блины... – эхом повторил царевич. – БЛИНЫ!!!

Теперь настал черед трактирщика удивляться.

– Ну не хамбургеры же!

Судя по тому отвращению, с которым он произнес название любимого блюда вондерландцев, ожидать тут чизбургеров, кукурузных хлопьев и грейпфрутового сока тоже не приходилось.

И слава Богу!

– Браток, ты не наш ли часом будешь, не из Лукоморья ли?

– А вы... Батюшки-светы... Земляки! Наши! Наши пришли!!! Груша, мечи все на стол – наши в городе!

– А пироги...

– Есть!

– А пельмени...

– Есть!

– А окрошка...

– Есть!

– А...

– Все, все есть, родные вы мои! Дождался, наконец-то!!! Груня, шевелись давай, клуша вондерландская! К столу милости прошу, гости дорогие!

В зал вплыла с подносом, прогибавшимся от шедевров лукоморской кухни необъятная, как Родина, Груша, хотя ее наряд и внешность наводили на подозрение, уж не Гретхен ли она на самом деле.

Пока Иванушка и Сергий сметали со стола грушину стряпню, хозяин – его звали Ерминок – поведал свою немудрящую историю.

Был ратником его царского величества, во время последней войны попал в плен. К тому времени, как остальные разбежались, он успел жениться на Груше-Грете и получить в наследство от ее родителей трактир. Дома его никто не ждал, поэтому он и согласился осесть здесь, в чужой непонятной стране. Поначалу дела шли неплохо, но потом, когда тоска по Лукоморью стала мужичка заедать, а Груня наотрез отказывалась уезжать, он и завел все эти шкатулки-матрешки, самовары-березки и пельмени-пирожки. На сердце полегче стало – как дома побывал. А дела наперекосяк пошли. Не жрет проклятый бюргер (или бургер?) холодец, а от окрошки его и вовсе выворачивает. Захирело заведение, денег только что разве на собственный прокорм хватать стало, а все по-старому Ерминок делать ни в какую не хочет – загадочная лукоморская душа, значит. Вот так и живут – ни шатко, ни валко. В харчевне напротив скатерти от пятен отстирывают, а у него – от пыли...

– М-да... – зачесал в затылке царевич. – А как же пельмени, блины, расстегаи?.. Ведь это же объективно вкусно, лукоморец ты или вондерландец!

– Так ить штоб попробывать-то, зайтить надоть, а их после грибов моих маринованых сюдыть на варкане не затянешь, только наши купцы и приходють, когда в Мухенвальде бывають.

"Один-один," – злорадно отметил Иванушка "Мухенвальд", а в слух сказал:

– А что с грибами-то вышло?

– Да ничего особенного... – пожал плечами мужичок. – Поперву послал я Груню одну грибы собирать, потом научил, как солить-мариновать их – да сам-то и не посмотрел – неколды было – ремонт тут делал как раз... Хто ж знал, что она все мухоморы в округе соберет, да еще и в деревне прикупит... Ну, померло их тут потом человек тридцать-сорок, так ить это ж мухомор, не рыжик же, они чего хотели?

– М-да, в самом деле... А заманить сюда как-нибудь потом вы их не пробовали? – царевич неожиданно для себя принял близко к сердцу злоключения несчастного Ерминка – лукоморской диаспоры Вондерланда.

– Дак как их ить заманишь... Не овечки ить... За руки на схватишь...

И тут Ивана осенило – овечки, заманить, плутовство Сергия в красильне, "Hte Vodka" – все смешалось в голове его на мгновение, и в следующую секунду родилась уже идея.

– Я знаю. Я знаю, как их можно заманить. Доставай заначку, начинай готовить. Посетители тебе будут, – решительно хлопнул он ладонями по столу. Глаза его заблестели. – Слухай сюды, хозяин.