Иван Царевич и Серый Волк

От решётки пахнуло серой, и Царевич невольно отшатнулся. Очень может быть, что за решёткой хранились промышленные отходы, но Иван в любом случае не собирался здесь задерживаться. Впрочем, помехой его желанию были стены, вполне надёжные, бетонные, которые вставали преградой на его пути, куда бы он ни пытался вывернуть. И вообще подземелье явно выросло с тех времён, когда здесь резвился двенадцатилетний Ванька со школьными и дворовыми приятелями. Создавалось впечатление, что все эти двадцать пять лет строительство здесь под землей не прекращалось ни на минуту, и несостоявшаяся овощная база превратилась в объект стратегического назначения, охвативший не только всю площадь под городом, но, похоже, вышедший уже и за его пределы. – До Китая они, что ли, собрались дорыться, – возмутился Царевич в полный голос. – Лабиринт какой-то.

– Точно как у тебя в «Жеребячьем копыте», – ударился в неуместные сравнения Кляев. – Именно по такому лабиринту твой герой попадает в Берендеево царство.

Царевич недоверчиво покосился на стены. Родной железобетон сменился неизвестным материалом, блестевшим в тусклом свете как антрацит. Ивану стало не по себе.

– Откуда сюда свет попадает? – Ты у меня спрашиваешь? – удивился Кляев.

В лабиринте действительно было относительно светло, и это вселило в Царевича надежду.

– Давай съедим по яблочку, – предложил Кляев. – А то сосёт под ложечкой.

Между прочим, вкус у Кощеевых яблок был отвратительным, это Иван отметил ещё вчера, и если под водку вчерашняя половинка проскочила в Царевичев желудок без больших усилий, то сегодня, несмотря на голод, ему с большим трудом удалось дожевать четвертинку. Кляев, однако, съел целое яблоко с аппетитом и даже потянулся за добавкой, но продолжению трапезы помешал шум, долетевший сверху.

– Вроде трамвай прошёл. – Надо найти канализационный люк, – предложил Васька. – И через этот люк выбраться наружу. – Как ты его найдешь, – усомнился Царевич, уныло разглядывая несокрушимые стены. – По запаху, – сказал Кляев, застёгивая сумку.

Мысль показалась Царевичу разумной. Не то, чтобы он был любителем специфических ароматов, но в нынешнем их положении кочевряжиться не приходилось. Кляев шел впереди, шумно втягивая ноздрями большого носа воздух. Царевич же наоборот старался дышать как можно меньше, ибо Кляев на удивление быстро отыскал нужную дорогу, и не приходилось сомневаться, что они попали именно туда, куда стремились.

Мучения Царевича, впрочем, были непродолжительны, миновав полноводный ручей городских стоков, искатели приключений действительно наткнулись на лестницу в десятка полтора каменных ступеней, которая вела наверх. Да и специфический запах здесь ощущался гораздо меньше. Лестница привела друзей в подвал жилого дома. Покрутившись по подвальным помещениям, Кляев уверенно заявил, что жильё это не коммунальное, а частное, и принадлежит оно какому-нибудь буржую, разбогатевшему на страданиях народных. Царевич не то чтобы не сочувствовал народным страданиям, но и Кляевской классовой ненависти к представителям российского капитала не разделял. Впрочем, место для дискуссий было самым неподходящим, и Царевич решил отложить перевоспитание Кляева в духе либеральных ценностей до лучших времён. В любом случае, появление в доме, неважно пролетарском или буржуйском, двух посторонних субъектов вряд ли доставит радость хозяевам. Чего доброго заподозрят в покушении на имущество, и к статье за похищение яблок добавится ещё и статья за проникновение в чужое жилище с недобрыми намерениями.

Кляев, продолжая играть взятую на себя роль проводника-следопыта, вывел утомившегося Царевича в горние выси. В смысле – на свет божий. А свет этот падал из узких окон помещения, которое, скорее всего, служило хозяевам кладовой для всякой рухляди. Задерживаться здесь не имело смысла, и Царевич выскользнул вслед за Кляевым в коридор. Откуда-то справа слышались приглушенные голоса. Царевич указал Ваське глазами налево, где по всем приметам должен был находиться выход, но упрямый Кляев Ивановой мимике не внял. Крадучись он пошёл именно направо, рискуя оказаться в положении застигнутого на чужой жилплощади вора. Голоса становились всё отчётливее, Царевич легко разобрал целую фразу, удивившись несказанно при этом её содержанию.

– А я вам говорю, что это Верка наняла Кляева, чтобы сорвать нам выгодную сделку.