Иван Васильевич Бабушкин

«К моему приходу в маленькой комнатке уже собрались все. Принялись за беседу, начинали обсуждать происшествия последних дней. Но все же как-то темы для кружка не видно. В нашу комнатушку, которая находилась под крышей, кто-то постучал. Оглядываемся — все в сборе. Не тов. Сильвин ли? — подумали мы. — «Войдите». В комнату вошел, без пальто, в широком пиджаке и в шляпе с широкими полями, небольшой, коренастый человек с небольшой бородкой, с какой-то особой походкой с развальцем. Назвал себя какой-то фамилией, которую я сейчас не помню, и сказал, что он прислан т. Сильвиным. Новый человек в нашем кружке — с виду интеллигент, с небольшой лысиной, с острыми глазами, с какой-то необычайной речью, нервной и быстрой, — был для нас уже с первого взгляда новинкой. Его умение выслушивать каждого из нас, популярное толкование разных «ученостей», для нас с первого взгляда непонятных, сделали этого человека нашим любимцем уже с первого вечера… Его популярные лекции по политической экономии, его острые ответы и нередко злые характеристики еще и сейчас в обрывках мелькают у меня в памяти.

Помню Владимира Ильича зимой 1894/95 года. В осеннем пальто, без воротника, он, несмотря на мороз, доходивший до 15–20 градусов, не забывал нашего кружка, а если и случался пропуск, то при следующем свидании он сообщал нам, почему это случилось».

Ленин еще более сблизился с кружковцами при помощи своего рода «заданий на дом», которые он настоятельно советовал выполнять всем своим слушателям.

Владимир Ильич упорно и терпеливо воспитывал в слушателях классовое самосознание. И. В. Бабушкин, вспоминая занятия В. И. Ленина в кружке, писал: «Эти лекции в то же время приучили нас к самостоятельной работе, к добыванию материалов.

Мы получали от лектора листки с разработанными вопросами, которые требовали от нас внимательного знакомства и наблюдения заводской и фабричной жизни.

И вот во время работы на заводе часто приходилось отправляться в другую мастерскую под разными предлогами, но на деле — за собиранием необходимых сведений посредством наблюдений, а иногда при удобном случае и для разговоров. Мой ящик для инструмента был всегда набит разного рода записками, и я старался во время обеда незаметно переписывать количество дней и заработков в нашей мастерской».

Иван Васильевич жил напряженной, деятельной жизнью. Времени буквально не хватало, — после долгой работы в мастерской завода Иван Васильевич готовился к занятиям в кружке. Он много читал, жадно впитывая новые и новые мысли, записывал впечатления от бесед с В. И. Лениным, точно и аккуратно выполнял все его поручения по связи с другими марксистскими кружками рабочих не только в районе Невской заставы, но и по всему городу.

Все эти усиленные занятия и подпольная работа помогали Бабушкину расти, развиваться и осознавать себя полезным делу рабочего класса. С гордостью и любовью вспоминал он об этих кипучих, бодрых днях.

Это время у нас было самое интенсивное в смысле умственного развития, каждая минута нам была очень дорога, каждый свободный от работы час был заранее определен и назначен, и вся неделя также строго распределялась. Когда припоминаешь теперь это время, просто удивительно становится, откуда только бралась энергия для столь интенсивной жизни».

В начале зимы 1894 года, ранним утром, в дверь комнатки Бабушкина тревожно постучали: квартирная хозяйка Костина прибежала сообщить Ивану Васильевичу об аресте его друга.

«Я отправился на завод, — писал в своих «Воспоминаниях» И. В. Бабушкин, — чувствуя потерю столь дорогого мне товарища, товарища, с которым мы жили одной жизнью и одним делом, но ему первому выпало на долю испытать произвол русских жандармов. Что-то будет с Костей? В чем-то будут обвинять его жандармы?.. Около этих вопросов вертелась моя мысль, и не уходило из моей головы убеждение в таком же скором обыске и аресте меня…

Занятия в кружках, собиравшихся в моей комнате, продолжали происходить столь же правильно и регулярно, как и раньше, только чувствовалась утрата одного человека».

Руководителем кружков по-прежнему был В. И. Ленин. Он кропотливо и настойчиво изучал условия труда, систему заработной платы, быт рабочих многих петербургских заводов и фабрик.

Владимир Ильич предвидел неизбежность близких выступлений петербургского пролетариата. Он старался как можно больше получить конкретных проверенных фактов из фабричной и заводской жизни. В собирании этих сведений большую помощь оказывал Владимиру Ильичу Бабушкин.

Рабочий класс столицы готовился к первым массовым стачкам. Волновались торнтоновским ткачи, все острее выявлялось недовольство системой бесконечных штрафов у рабочих Балтийского, Путиловского заводов, чаще отказывались от новых расценок на фабрике Лаферма.