Читаем Иван Васильевич меняет профессию полностью

Иногда удача поворачивается лицом, иногда спиной. На этот раз всем повезло. Жорж удачно посетил квартиру Шпака. Шурик удачно провел новый опыт в присутствии управдома Бунши. В результате пропала стена, разделяющая квартиры Шурика и Шпака. Все три наших героя встречаются, знакомятся и начинают оживленный диспут на научные и уголовные темы.



Итак, часть 005, "Фортуна повернулась лицом.".


– – – – –



Шурик. Ну, какое Вам дело до того, что у нас произошло с женой? Разводимся с ней мы или не разводимся… Это наше личное дело.

Бунша. Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.

Шурик. Так что же Вы от меня хотите?

Бунша. От лица общественности я прошу Вас повременить с разводом до конца квартала. Вам понятно? А потом разводитесь, сколько Вашей душе угодно.

Шурик. Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что Вы бредите.

Бунша. В каком смысле? И опять-таки насчет Вашей подозрительной машины. Я Вас прошу, Александр Сергеевич, я Вас прошу, заявите, заявите! А то мы сами заявим!



Шурик. Постойте! Подождите! Ничего в этом аппарате нет подозрительного. Просто я изобрел машину времени. Словом, я могу пронизать пространство и уйти в прошлое.

Бунша. Уйти в прошлое?

Шурик. В прошлое.

Бунша. Такие опыты, уважаемый Александр Сергеевич, нужно делать с разрешения только соответствующих органов.

Шурик. Подождите, Иван Васильевич! Этот аппарат принесет неслыханную пользу. Я Вам сейчас все объясню.



Антикварные часы в квартире у Шпака мелодично звенят.



Жорж. Ну, все!



Жорж. О!



Жорж подбирает отмычку и задумчиво мычит.



Не получается…



Опять не получается. Жорж близок к отчаянию.



Статуя в квартире Шпака.



Старинный рисунок.



Фотография из журнала.



Статуя. Часть между спиной и обратной стороной коленей.



Жорж устал.



Случайное открытие тайного сейфа ("а ларчик просто открывался…"). Богатый выбор напитков. Просто бар.



Жорж тестирует кнопку. Бар закрыт.



Жорж нажимает кнопку.



Жорж. Тьфу, ты!



Шурик. А сейчас мы испытаем мою машину времени в действии!



Шурик. Вы присутствуете при историческом событии! Попробуем сначала на близком расстоянии. Смотрите! Сейчас мы пойдем через пространство!



Бунша, открыв рот, изучает машину времени за работой.



Шурик управляет машиной времени.



Стена начинает растворяться.



Стена исчезает. Виден Жорж в квартире Шпака.



Изображение квартиры Шпака становится более четким.



Шурик. Вы видели!?



Шурик радостно хватается за голову. Жорж удивленный сидит в кресле.



Жорж. Что?

Шурик (Жоржу). Вы видели!?



Жорж. Что такое? В чем дело? Что случилось?



Бунша. Александр Сергеевич! Куда стенка девалась?



Жорж. В чем дело? Что такое? Здесь сейчас стенка была!

Бунша. Товарищ Тимофеев! За стенку ответите по закону! Видал, какую машину изобрели!

Шурик. Да ну Вас к черту с Вашей стенкой!

Бунша. Как это "к черту"? Пол квартиры исчезло!



Шурик. Ничего ей не сделалось!



Удивленный Жорж.



Стенка медленно появляется.



Стенка становится все четче.



Стенка полностью восстановлена.



Жорж исследует стену.



Жорж. Видел чудеса техники…



Жорж. Но такого!



Бунша. Простите, а Вы кто такой будете?

Жорж. Кто я такой буду, Вы говорите?

Бунша. Да!

Жорж. Я друг Антон Семеныча Шпака.



Бунша. А что Вы делаете в его квартире?

Жорж. Что я делаю?

Бунша. Да!

Жорж. В его квартире?

Бунша. Да!

Жорж. Дожидаюсь моего друга, а Вы что думали?

Бунша. А как же Вы попали в его квартиру, если он на работе?



Шурик. Да ну Вас к черту, что за пошлые вопросы!



Шурик. Не обращайте внимания! Понимаете, я пронзил время. Я добился своего!

Жорж. Скажите, это, стало быть, можно любую стенку так убрать?

Шурик. Ха-ха… Стенку!



Жорж. Вашему изобретению цены нет!



Жорж. Поздравляю Вас!

Шурик. Благодарю.



Жорж. А что это Вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.


Бунша. Меня терзают смутные сомнения. На Вас точно такая же



Бунша. замшевая импортная куртка, как у Шпака.

Жорж. Что Вы говорите! Куртка!

Бунша. Угу.

Жорж. Замшевая!



Жорж. А разве во всей Москве один Шпак имеет замшевую куртку?



Бунша. А фамилия Ваша как?

Жорж. Я артист больших и малых академических театров, а фамилия моя… фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл!



Шурик. Может быть, Вы хотите вернуться в комнату Шпака? Я открою Вам стенку.

Жорж. Нет, нет, я лучше посмотрю на Вашу машину. Она мне очень понравилась.

Шурик. Я очень рад. Вы первый, кто увидел. Вы, так сказать, первый свидетель.



Жорж. Никогда свидетелем еще не приходилось быть. Вот смотрит (про Буншу). Вы на мне дыру протрете!



Шурик. Вы представляете, что вы видели!


Жорж. Еще бы! А скажите…



Жорж. А скажите, и в магазине можно также стенку приподнять?


Шурик. Ха!

Жорж. Ах, какое полезное изобретение!



Бунша. А Вы с магнитофоном пришли к Шпаку?

Перейти на страницу:

Все книги серии Киносценарии

Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)
Тот самый Мюнхгаузен (киносценарий)

Знаменитому фильму M. Захарова по сценарию Г. Горина «Тот самый Мюнхгаузен» почти 25 лет. О. Янковский, И. Чурикова, Е. Коренева, И. Кваша, Л. Броневой и другие замечательные актеры создали незабываемые образы героев, которых любят уже несколько поколений зрителей. Барон Мюнхгаузен, который «всегда говорит только правду»; Марта, «самая красивая, самая чуткая, самая доверчивая»; бургомистр, который «тоже со многим не согласен», «но не позволяет себе срывов»; умная изысканная баронесса, — со всеми ними вы снова встретитесь на страницах этой книги.Его рассказы исполняют с эстрады А. Райкин, М. Миронова, В. Гафт, С. Фарада, С. Юрский… Он уже давно пишет сатирические рассказы и монологи, с которыми с удовольствием снова встретится читатель.

Григорий Израилевич Горин

Драматургия / Юмор / Юмористическая проза / Стихи и поэзия

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное